Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №4 (2003)

Здесь, хотя это и нарушает динамику повествования, надобно остановиться и попытаться представить себе, что должна была чувствовать тогда Любовь Васильевна Родионова.

Вот получила она телеграмму о дезертирстве сына. Всю неделю бегала по знакомым, занимала деньги на поездку в Чечню... Собрала пять миллионов (счет идет в тех, еще недоминированных рублях). Поехала...

Приехала, чтобы услышать извинения, дескать, неувязочка вышла. Ваш сын не дезертировал, он — в плену... Никаких объяснений, никаких обещаний, никакой помощи...

И никаких знакомых вокруг.

Несколько дней Любовь Васильевна обивала пороги во Владикавказе. Обратилась даже в комиссию по урегулированию осетино-ингушского конфликта...

Наконец ей объяснили, что есть комиссия по розыску военнопленных в Ханкале и Родионовой надо зарегистрироваться там. Когда Любовь Васильевна приехала в Ханкалу, оказалось, что комиссий таких целых три...

Была общая комиссия по розыску военнопленных...

Была комиссия от МВД по розыску военнопленных ...

Была своя комиссия и у пограничников...

И работа в этих комиссиях тоже шла очень активная. Одни комиссии организовывались, другие реорганизовывались, а в свободное от организаций и реорганизаций время занимались поиском военнопленных.

Искали так: родители пропавших солдат отыскивали посредников, которые за немалые деньги приносили к КПП в Ханкале вести о захваченных в плен русских солдатах.

В Чечне похищение людей было поставлено на промышленную основу, и на все имелся прейскурант.

Столько-то стоил человек... Столько-то — его труп... Столько-то — извес­тие, что сын жив... Столько-то — письмо от него или фотография... Можно было купить и видеозапись... Ну а купив информацию о нахождении сына, можно было обратиться в какую-либо комиссию по розыску военнопленных или во все сразу, зарегистрироваться там и ждать, что его обменяют на какого-нибудь осужденного в Москве или Петербурге чеченского бандита.

Если бы Евгений Родионов был другом Бориса Березовского, коррес­пондентом НТВ или хотя бы каким-нибудь генералом или представителем президента, его бы обменяли. Но он был простым солдатом, а на простых солдат чеченских бандитов в лагерях и изоляторах России не хватало...

— Понадеявшись на эти комиссии, я упустила время... — признается Любовь Васильевна. — Надо было сразу искать самой...

Впрочем, это ведь легко сказать — искать самой...

Жила она все это время в Ханкале, в казарме.

Пять миллионов рублей, которые Любовь Васильевна привезла с собой, быстро перекочевали в жадные руки чеченских посредников, высасывавших из матерей деньги за каждое слово информации о судьбе их сыновей. Любови Васильевне пришлось идти работать дежурной в офицерскую гостиницу, чтобы иметь возможность продолжать поиски Евгения...

И все-таки и тогда еще надежда, что кто-то из власть предержащих поможет ей спасти сына, не покидала ее.

Точку в этих надеждах русской матери поставил уполномоченный по правам человека Сергей Адамович Ковалев.

— Ты вырастила убийцу! — бросил он в лицо Любови Васильевны, когда та подошла к нему с просьбой спасти находящегося в плену у бандитов сына.

С точки зрения этого подло знаменитого “правозащитника”, убийцей был не залитый кровью бандит, а вчерашний подмосковный школьник, еще и не выстреливший ни по кому...

Почему?

Да потому что вчерашний подмосковный школьник Евгений Родионов был русским, а занимающийся торговлей людьми бандит Хайхороев — чеченцем.

4

— Когда я с мамой Саши Железнова приехала, чтобы забрать трупы наших сыновей... — рассказывает Любовь Васильевна, — чеченцы рассказывали, что они предлагали нашим мальчикам написать письма с просьбой прислать денег, приехать... А кто мог собрать такие деньги? Откуда такие деньги нам найти? У Нины Железновой не было денег даже на дорогу в Чечню... Она с Нижегородской области, с поселка Вачино... Чего с нее брать? У них в семье и на хлеб-то не всегда есть... Это здесь, в Подмосковье, еще более или менее живут, но и мне таких денег не собрать было бы... Ребята отказались. Женя тоже... Он сказал, что у меня больное сердце и денег у нас нет...

Но, может быть, мы напрасно критикуем Хайхороева за его тупость? Дело ведь не в том, что он не сумел сообразить, что Гайдар с Ельциным задолго до него сумели подчистую обобрать родственников захваченных им маль­чишек. Хайхороев и не собирался думать об этом. Ведь захватить в плен внука Ельцина или какого-нибудь родственника Гайдара, за которых бы могли ему заплатить необходимые сотни тысяч долларов, он не мог, значит, оставалось только выбивать эти деньги с деревенских мальчишек. И никакие объяснения — в этом и заключается вся психология отморозков — не инте­ресовали его.

Когда мальчики сказали, что их родители не смогут найти таких денег, для них начался ад. Их избивали, морили голодом и снова избивали. Не было пыток, которые бы не испробовали чеченские торговцы людьми на восемнадцатилетних русских мальчиках.

— Мне больно об этом рассказывать... — говорит Любовь Васильевна. — Больно думать... Я до сих пор не могу понять — зачем... Если перед тобою враг, убей... Но зачем мучить? Чего этим чеченцам надо? Сломать человека? Уничтожить его?

Конечно же, сломать...

Конечно же, уничтожить ...

Это совершенно ясно, хотя православному человеку и невозможно понять...

Невозможно понять и другое...

Представьте себе на минуту, что вы приезжаете в русскую деревню и видите, что посреди нее сделана земляная тюрьма, в которой содержат украденных из Москвы и Петербурга чеченцев... По вечерам там пьяные и обкуренные мужики отстреливают этим чеченцам пальцы, отпиливают им бензопилами головы...

Как вы поведете себя?

И как вели себя соседи Руслана Хайхороева, которые не участвовали в его зверствах?

Ведь они знали, что Хайхороев торгует людьми, знали о том, что он подвергает свои жертвы изуверским пыткам... Ведь это же невозможно было скрыть от односельчан!

— А этого и не скрывал никто... — говорит Любовь Васильевна. — Там никаких секретов. Там родственники все... И вот я слышу, что надо пожалеть мирную чеченскую женщину... А что жалеть ее, если она неделями не кормила наших детей, которые у нее в подвале сидели?! Она что, не могла им кусок лепешки дать? Что жалеть этих чеченских детей, которые измывались над нашими ребятами?! Пленные, которым удалось освободиться, рассказывают, что чеченские дети и стрелять на них учились, и палками их насмерть забивали... Чего жалеть эту нелюдь? Посмотрите... Мы говорим, что есть боевики и есть мирное население... Но издевались над пленными не только боевики... Деньги из солдатских матерей тянули не только боевики... Нет. Я другой такой нации не знаю. Я все-таки считаю, что не имеют они права жить рядом с нормальными людьми... Николай Михайлович, вот говорят о правах человека, а почему не говорят о правах русских... Ладно, этот Ковалев не боится суда Божия за свое вранье... Но ведь он лжец вдвойне. Разве наши русские дети не имели права на жизнь?