Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №6 (2003)

Вместе с тем сообщество вынуждено будет согласовывать национальные стратегии перехода к “устойчивому развитию” между всеми государствами на общей идее “встречного движения”. Индустриально развитые государства могли бы стабилизировать (и в перспективе сократить) свой чрезмерный уровень душевого потребления природных ресурсов. Остальные страны, особенно развивающиеся, могли бы повысить эффективность демографи­ческого контроля и сократить тем самым растущий совокупный уровень потребления ресурсной емкости планеты.

Несмотря на понимание грозящей опасности, Запад, как видно, стоит перед практически неразрешимой для себя задачей. С одной стороны, население и правительства развитых стран не хотели бы менять свой образ жизни и установленные для других “правила игры”. Но с другой — они понимают, что накапливающийся диспаритет объективно рано или поздно приведет к пересмотру основ мирового экономического и политического порядка.

Рыночная экономика с ее безудержной эксплуатацией человека и природы сама по себе не может решить упомянутые проблемы — она не может дать работу безработным и осуществить переход к экологически безопасным технологиям, она не может защитить интересы бедных людей и следующих за нами поколений.

Вот почему нереалистично и пагубно основывать стратегию выжи­вания человечества на сегодняшних технологиях и неолиберальной рыноч­ной экономике.

Практический тоталитаризм рынка и защита окружающей среды трудно совместимы.

Для того чтобы остудить накал страстей и отодвинуть кризис, необходимо пойти на самоограничения, которые, к сожалению, чужды самому духу западной цивилизации, ее фундаментальным экономическим и мировоз­зренческим ценностям, сводящим главную цель человеческого существования к бесконечному расширению потреб­ления товаров и услуг.

Но стихийный переход к новому типу развития материального мира исключен! И это ставит перед всеми нами совершенно новые мировоз­зренческие проблемы.

Да, дикий рынок эпохи Клондайка, когда шла война всех против всех, сегодня принял более цивилизованные формы. Но суть его остается прежней. Интересы рыночного бизнеса с его погоней за максимальной прибылью и стремлением закрепить и даже усугубить сложившееся в мире силовое “разделение труда” и, соответственно, сохранить прежние идеологические установки (в частности, “интересы личности превыше всего”) препятствуют позитивным переменам. Всякое отвлечение от тривиального рынка, любое проявление коллективизма, социальные программы и даже простое христианское милосердие считаются “путем к рабству” — таково понимание “свободной экономики”, характерное для последователей Ф. А. Хайека и создателей модели “Вашингтонского консенсуса”. В этой ограниченности рыночной философии и широком распространении ее наиболее примитивной интерпретации — основная угроза будущему.

Необходимо все же помнить о том, что главы государств и правительств скрепили своими подписями в Рио-де-Жанейро документы, в которых подтверждена необходимость кардинального изменения парадигмы развития, требующего, в частности, наращивания общественного и разумного по характеру и масштабам государственного регулирования в противовес действию “слепых” рыночных сил.

Более того, на планете заметно усиливается объективная тенденция планового регулирования дисбалансов материальных и информационных ресурсов, проведение согласованной политики экономической и социальной интеграции. Международное государственное регулирование, планирование, управление стали реальностью наших дней.

Однако, какой бы великой и гуманной, привлекательной и общечело­ве­ческой ни казалась идея сбалансированного решения социально-экономи­ческих задач нынешнего и будущего поколений, говорить о том, что идея “устойчивого развития” уникальна с точки зрения отсутствия политизи­рованности,что она одинаково устраивает всех — и левых, и правых, и центристов — и может являться частью любой государственной идеологии, основой “национальной идеи”, по-моему, преждевременно.

Означает ли это, что “устойчивое развитие” как концепция развития государства неприменима к нам? Нет, напротив, как раз это-то непростое положение дел и заставляет нас обращаться к этой концепции. Но не в общей форме, а в конкретном выражении для Республики Беларусь. При построении своего пути в будущее мы должны, безусловно, учитывать как мировые тенденции, так и особенности своего опыта и геополитического положения, ресурсные и экологические резервы, традиции и духовный мир населения.

Конечно, нельзя игнорировать тенденции постиндустриализма, но еще более неверно было бы строить иллюзии, что страна от этапа “грязного” индустриализма может сразу перейти к постиндустриальному обществу, минуя этап “высокого технологического” индустриализма. Хотя усиленно пропаган­дируется и внушается обратная мысль, что развивающие страны и страны с переходной экономикой могли бы напрямую перейти к эффективным технологиям, минуя пагубный для природы этап эволюции, пройденный промышленно развитыми странами. Полагают, что новые технологии, разработанные в тех же США, могут быть адаптированы к условиям, харак­терным для развивающихся стран. Наивный романтизм или просчитанный политический ход?

Мне представляется, что путь к постиндустриальному обществу неизбежно должен пролегать через высокоиндустриальное общество. Это означает, что для Республики Беларусь преобразования в производительных силах при переходе к “устойчивому развитию” должны быть подчинены в первую очередь задачам ускоренного прохождения этапа “высокого технологического” индустриализма, сменяющего “грязный” индуст­риализм.

С учетом вышеизложенного понимания происходящих процессов в мире и внутри страны мы должны говорить о нашем переходе именно на иннова­ционный тип развития. Его базисным, стратегическим направлением должна стать инновационная деятельность. На ее основе, прежде всего, и должны разрабатываться крупные проекты, связанные с реформированием отраслевых и региональных структур.

Таким образом, при разработке стратегии социально-экономической политики, имея в виду в перспективе ориентацию страны на “устойчивое развитие”, возможны и неизбежнытактические приоритеты, которые могут даже не вписываться в общую логику движения к конечной цели, а диктоваться порой лишь “конъюнктурными потребностями”, возможно, “вступающими в противоречие” с долгосрочными интересами. Но общая линия, вокруг которой должны концентрироваться приоритеты, — это технологическая реконст­рукция и структурная перестройка промышленности, появление новых отраслей высоких технологий.