Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №7 (2003)

* * *

У нас, корреспондентов дивизионных, корпусных, армейских и фронтовых газет, были свои трудности на войне, и главная из них состояла в отсутствии средств передвижения. Мы не располагали никаким транспортом (он был очень нужен для других, более важных целей), а поспевать должны были всюду. Во всяком случае, обо всем важном и интересном, что происходило в частях и подразделениях, мы должны были узнавать чуть ли не первыми. И не только узнавать, а вовремя сообщать в редакции своих газет. И надо было еще найти способ оперативной доставки этого добытого с трудом и опаснос­тями материала в редакцию, которая находилась на почтительном удалении; особенно это касалось газет, являвшихся печатным органом Военного совета фронта, каковой и была газета “За честь Родины”. Она отстояла от линии фронта более чем на сотню километров. По этой причине за все пять месяцев спецкоровской деятельности под Белгородом я побывал в редакции всего два раза. Главным образом из-за смены сезонного обмундирования.

Но были в нашей корреспондентской работе к свои плюсы. Широкие права и обязанности журналиста фронтовой газеты давали нам возможность беспрепятственно передвигаться из одной части в другую, с одного участка боев на другой, а значит, и возможность видеть и знать больше обычного командира и даже генерала. Так, к кульминационному моменту боев я оказался под Прохоровкой: сначала в расположении одного из танковых корпусов, а потом с офицером-направленцем штаба 5-й гвардейской танковой армии добрался до командного пункта генерала Ротмистрова. Выругал он меня, помню, очень крепко (на КНП не должно быть лишних людей, да и строгая маскировка необходима), но разрешил взглянуть через стереотрубу на поле боя, которое потом вошло в историю как Прохоровское танковое сражение. Перед моими глазами простиралось желтеющее пшеничное поле. Просмат­ривалось оно на сравнительно небольшое, километра полтора-два, расстоя­ние. Дальше все тонуло в черном непроглядном дыму, в котором, словно молнии, очень часто сверкали огненные вспышки орудийных выстрелов. Советские танкисты действовали не только огнем, скоростью и маневром своих “трид­цать­четверок” и КВ, но и их ударной массой, часто идя на таран. Над полем боя среди орудийных выстрелов различались душераздирающий скрежет брони и стали, глухие, как тысячепудовый молот, удары огромной массы металла. И это продолжалось с раннего утра до самого заката. Металл плавился, а люди стояли, держались, боролись, стремясь пересилить, сломить танковый напор врага, обратить его вспять, одержать победу. Лишь с наступлением сумерек гул боя стал постепенно стихать. В гигантском “смерче” боя трудно было различить действия отдельных экипажей, и тем более людей. Героизм здесь был как нигде (не считая боев за Москву и Сталинград) массовым. Сражались все, кто мог видеть, двигаться, стрелять, бросать гранаты и бутылки с зажигательной смесью да бить прикладом… Сражение под Прохоровкой, по утверждению военных специалистов, характе­ризовалось частым и резким изменением хода событий на разных направ­лениях, небывалой активностью и решительностью советского командования. На одних участках велись встречные бои, на других — оборонительные, на третьих — наступательные, с отражением контратак противника. “…Поле сражения клубилось дымом и пылью, земля содрогалась от мощных взрывов. Танки наскакивали друг на друга и, сцепившись, уже не могли разойтись, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал факелом или не останавли­вался с перебитыми гусеницами. Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение, продолжали вести огонь”. Так характеризовал ход самого сражения Павел Алексеевич Ротмистров в своей книге “Время и танки”, которую он любезно подарил мне как участнику тех незабываемых событий, с автографом: “Семену Михайловичу Борзунову в память о Великой Отечест­венной воине на добрую память — от автора. П. Ротмистров. 25.9.72 г.”.

В этой книге Главный маршал бронетанковых войск приводит много примеров героизма, мужества и самоотверженности советских воинов, участвовавших в прохоровском сражении. Горя священной любовью к Родине и жгучей ненавистью к врагу, совершили подвиги лейтенант Бондаренко, механик-водитель сержант Мухамадеев, гвардии майор Филатов и другие. Нельзя без волнения читать строки о героизме и мастерстве танкистов роты, которой командовал гвардии старший лейтенант Калинин. В бою эта рота уничтожила 19 вражеских танков, два броневика, 20 пушек, истребила до 400 гитлеровцев. Автор показывает танкистов не изолированно, а во взаимо­действии с нашими доблестными пехотинцами, артиллеристами, занитчи­ками, связистами…

Убедительно характеризует он решительное превосходство наших танкистов над врагом в мастерстве, приемах и способах ведения боя. Успех сражения был достигнут благодаря огромной работе, которую постоянно вели командиры и политработники по воспитанию у наших воинов высоких мораль­но-боевых качеств, неукротимого наступательного порыва. Этот опыт нельзя забывать, он может принести большую пользу для укрепления дисциплины и морального духа наших вооруженных сил.

Но вернемся к 1943 году. В крупнейшем встречном танковом сражении в районе Прохоровки, в котором с обеих сторон участвовало 1200 танков и самоходных орудий, победу одержали советские войска. Враг, потеряв до 400 танков и более 10 тысяч солдат и офицеров, вынужден был остановиться, а затем повернуть вспять.

…Страшно было смотреть на поле отгремевшего сражения. Оно напоми­нало гигантскую свалку покореженных танков: ведь только с немецкой стороны были выведены из строя сотни боевых машин и множество другой техники. Под Прохоровкой, по выражению маршала Г. Жукова, состоялась настоящая “танковая сечь”. На довольно большой территории всюду валялись обгорев­шие, искореженные танки, раздавленные орудия и минометы. Движение по полю боя на обычном транспорте, помнится, то и дело преграждали воронки и бесконечное множество лежащих в разных позах человеческих тел. Многие еще были живы и просили о помощи…

Уже к исходу 12 июля, когда силы гитлеровцев истощились, стало ясно, что сражение ими проиграно. Нo на Прохоровском поле и в направлении на Яков­лево, на Сторожевое и совхоз “Комсомолец” — на несколько десятков квадратных километров в округе — долго еще гремели взрывы и полыхали зарева пожарищ.

Вот свидетельство рядового очевидца, старшего сержанта — политработ­ника 25-й танковой бригады Леонида Решетникова, с которым меня в те дни свела судьба, выраженное в поэтической форме:

И стихла битва,

словно истощила

Все силы.

И умолкло все кругом,