Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №5 (2004)

Шолохов до того защеголял, что часто пишет слова, какие на Донщине никто и не говорит: “раскакую” нужду, “споверх”! — почему бы уж не наспо­верхили еще что-нибудь нелепее.

Шолохов — донской казак, он старается показать, щегольнуть единст­вен­ным, что осталось от Всевеликого войска Донского, — исковерканным выговором донским.

Наводит на размышления и тот факт, что такой вывихнутой речью автор наградил главных героев — красных партизан, коммунистов с многолетним стажем — председателя с/совета Разметнова и секретаря партячейки Нагуль­нова, а наряду с ними дед Щукарь, нигде не бывший за пределом своей станицы и соседних хуторов, говорит правильно.

Удивительно, почему у автора не хватило нахальства испохабить речь ленинградского рабочего Давыдова.

Из-за таких “художеств” книгу читать трудно. Читателю, незнакомому с донским выговором (напр., Московская обл., Ленинградская, Северный край), во многих местах книга непонятна будет.

В таком виде книгу больше издавать нельзя, ее нужно перевести на русский литературный язык.

Читатель , учитель, 40 лет.

Станица Новая Цымлянская Цымлянского района, Азово-Черноморский край.

P. S. Если можно, то перешлите копию этого письма Шолохову, и пусть он не пишет больше на таком вывихнутом языке. Я бы непосредственно послал, да адреса не знаю.

(ед. хр. 710, лл. 22—23 об.)

15 июля 1934 г.

Уважаемые товарищи!

Я просила бы ответить мне, почему у т. Шолохова так отрицательно выведены женщины? Даже в книге “Поднятая целина” то же самое. Меня это очень огорчило, и я решила написать вам свое мнение.

В романе нет ни одного положительного типа женщины.Все персо­нажи женщин (получились) выведены Шолоховым с отрицательными чертами. Если взять фигуры мужчин, то некоторые из них привлекают к себе или умом, или храбростью, но типы женщин — это что-то ужасное.

Женщины в изображении Шолохова — это или самка, или просто идиотка. Аксинья, красавица, но ни на что больше не способна, как на “любовь”, это безвольное существо, которое кто приласкает, к тому она идет. Дарья после убийства мужа, что голодная волчица, набрасывается на коммуниста Ивана Алексеевича и убивает его. Какая-то баба очень хорошо сидит в седле и умело правит лошадью. Таковы “героини” романа (III книга) Шолохова, героизм которых выразился или в чрезмерной любви к мужчинам (Аксинья), или в глупой жестокости (Дарья), или хорошей посадкой на лошадь (баба). Спрашивается, а где же участие женщин в гражданской войне? Неужели из нескольких десятков тысяч казачек не было ни одной, которая шла бы вместе с мужчинами в бой или в тылу работала на пользу бойцам? Неужели не оказалось ни одной казачки, сочувствующей Сов. власти? Чтобы ее можно было противопоставлять вот всем этим жалким существам, выведенным в романе.

Книга хорошая, читается легко и весьма интересная. Имеет большое истори­ческое значение, т. к. в ней художественно оформлены походы импе­риа­листов всех стран, их попытка всеми силами и средствами восстановить старую власть в России, а тем самым сохранить день империализма, вернуть свои капиталы, вложения и поставить “всемирного жандарма” на Востоке.

М. А. Коркилова, Ленинград, студентка рабочего факультета,

бывшая трактористка.

(ед.хр. 705, лл. 4—7)

20 июля 1934 г.

Не читав произведения Шолохова, я был непримиримо настроен к сословию и знати и особенно казачеству. После прочтения у меня вместо прежней ненависти временно внушилось сочувствие к казачеству, ихнему героизму, стойкости за свои интересы, и даже зародилась некоторая любовь к Григорию как мужественному борцу за честь потомства.

Гунченко К. Т., забойщик, 35 лет, Донбасс.

(ед. хр. 699, лл. 32—33)

10 августа 1934 г.

Уважаемые товарищи!

С трудом мне удалось достать III-ю книгу Шолохова “Тихий Дон”. Прочитав залпом, я все же III-й книгой остался не доволен. Не буду говорить об I-й и II-й части. Я ясно представил жизнь казачества перед войной, но, касаясь Гражданской войны, а в частности, повстанческого движения на Дону, я хотел бы высказать свою мысль.

Почему Шолохов так выставил всю контрреволюционную сволочь (каза­чество)? Читая книгу, невольно думаешь, что Шолохов действительно всецело на стороне повстанцев. Все они “герои”, смелые, хитрые, маленькие отрядики забирают большие части красных, и что красные — это, по-“шолоховски”, тамбовские, пензенские мужички, плюгавые, трусливые, которых целыми отрядами забирают казаки и расстреливают. А где же выдающиеся рабочие московские полки, где подлинные и преданные герои, революционеры-коммунисты, не такие нытики, как показал Шолохов. Разве противопоставить Григорию или Петру (подлинных прославленных Шолоховым казаков) нельзя было действительно коммунистов и красных комиссаров, тоже громивших белое казачество? Разве только мужички боролись, которых прославленные Шолоховым казаки из станиц Вешенских, Мигулинских, Еланских и др. сгоняли, как овец, и крошили сабельными ударами? Получается так, что действительно у повстанцев и Донской армии и штабы, и комиссары, и планы, и герои, и все прочее, а Красная армия — это сброд без героев, катящаяся лава мужиков. А где же железная дисциплина, а где же подлинное самоотвержение и преданное революции лицо. Его нет. По-шолоховски, это — лава, которая катится в зависимости от ее количества. Нет самоотверженных рабочих полков, которые действительно брали инициативу не количеством, а предан­ностью и революционным самопожертвованием ради будущей лучшей жизни. И как ни печально, но по-шолоховски погибла так бесславно хорошая часть матро­сов, которых один человек уничтожил — 6 человек. Но навряд ли так бесславно продавала свои головы матросня. Теперь еще один щекотливый вопрос. Оказывается, у Шолохова нет на Дону бедноты и преданной части середняков-казаков. У него все поголовно повстанцы и противники советской власти. Не может быть и смешно получается, что из хутора Татарского только один-единственный был Мишка Кошевой да Иван Алексеевич. А где же червоне казачество, где беднота?? Оказывается, все желают прежней власти или же везде было одно кулачье. Лицо беднейшего казачества не показано. А во время соввласти на хуторах оказывается правили комиссары — единицы. В советах сидели назначенные вроде Ивана Алексеевича и Мишки. На кого же тогда опиралась советская власть? Разве не было ярых сторонников соввласти из беднейшего казачества? Где же беднота? Неужели она сидела сложа руки? Или же вся пошла опять за своими эксплуататорами? Что плохо — так Шолохов не показал лицо красного казачества и подлинных коммунистов, преданных рабочему классу, и подлинную Красную Армию, не отдающую себя двум-трем казакам, а подлинно боровшуюся во всех трудных обстоятельствах и выходившую из этого геройской армией, а не отдающую себя в плен, лишь увидев казака. Зато чересчур расхвалил и выдвинул контрреволюционное казачество и его героев-офицеров, как некогда царское командование выдвинуло в Германскую войну “героем” Кузьму Крючкова.