Сергей Переслегин - Мифы Чернобыля

Однако в катастрофах Голем обычно не заинтересован. Это, во-первых, проявляется в склонности бюрократического аппарата к перестраховке и многократным "согласованиям". Во-вторых, зачастую именно Голем выступает от имени Госпожи Судьбы, препятствуя обстоятельствам окончательно сложиться в "катастрофический" контекст.

Возможности Голема непосредственно воздействовать на физическое пространство, разумеется, очень ограничены, но они есть. Вероятно, именно советский Голем обеспечил во время Карибского кризиса бесперебойную работу связи на всех уровнях.

Когда катастрофа все-таки происходит, Голем борется с ее информационными "следами" (если только в интересах Голема не будет прямо противоположное поведение: в странах, "подсевших" на международную гуманитарную помощь, Голем способен организовывать катастрофы и, во всяком случае, институционализировать их публичные проявления).

Реформы М. Горбачева пришлись в основном на 1985–1989 годы (1990–1991 — уже агония, завершившаяся трагикомедией ГКЧП и распадом страны). Этот период пересыщен катастрофами, техногенными и природными: 1985 год — Учкудук, 1986 год — Чернобыль и "Адмирал Нахимов", 1988 год — Спитак, 1989 год — Уфа. Пять катастроф с числом погибших более 200 человек — в среднем одна катастрофа в год, причем все пять являются рекордными в своем роде:

• Спитак, тяжелейшее по числу жертв и материальному ущербу землетрясение на территории СССР;

• Учкудук, крупнейшая авиакатастрофа за всю историю СССР;

• Уфа, крупнейшая советская железнодорожная катастрофа;

• "Адмирал Нахимов", крупнейшее кораблекрушение советского судна;

• Чернобыль, крупнейшая в истории ядерная катастрофа.

За пять "горбачевских" лет случилось столько же бедствий, сколько произошло в СССР и на всех постсоветских территориях за все остальные годы с 1950 года по сегодняшний день (с учетом террористических актов).

Это резонансный "пик" можно интерпретировать как тяжелую болезнь советского Голема. Квазиорганизм, некогда обеспечивающий эффективное функционирование административного аппарата, согласовывающий работу различных секторов государственной экономики, способный оптимальным образом конвертировать любые формы ресурсов в технологическое развитие, утратил способность контролировать физическое пространство Империи и обеспечивать собственный гомеостаз. Реформы М. Горбачева, вполне рациональные сами по себе и даже почти своевременные, создали дополнительную и очень высокую нагрузку на структуры Голема и стали той соломинкой, что переломила хребет верблюду. Вся эпоха М. Горбачева — это системные "сбои".

Надо сказать, что Голем делал все, что мог. В истории Чернобыльской катастрофы видны его попытки, уже беспомощные, как-то предотвратить катастрофу. Отсюда и задержка с началом эксперимента по распоряжению Киевэнерго, и "нежелание" реактора "подниматься", и сомнения операторов в правильности своих действий. Но "на скорость пули" все это если и повлияло, то в отрицательном смысле. И после катастрофы советский Голем продолжал вести себя нерешительно и непоследовательно, то блокируя информацию о случившемся, то открывая ее, то пытаясь выстроить на Украине что-то вроде западной системы "бизнес как обычно", то вдруг спешно и бездумно эвакуируя население.

Нужно подчеркнуть: речь идет не о "нерешительности и колебаниях" чиновников,а о неспособности сложной ("живой") информационной системы, квазиорганизма,контролировать физическую и информационную среду своего существования. Причем, эта неспособность проявлялась на всех уровнях: формально-бюрократическом, военно-организационном, информационном, "магическом".

"Магия" в данном случае не подразумевает никакой мистики. Еще раз подчеркну: Голем — информационный объект, представляющий собой аналог нейронной сети. Элементами этой сети служат звенья административной системы, роль "нервных импульсов" играют обобщенные документы (директивные и индикативные) в любой форме, включая телефонные звонки и устные распоряжения. Конституция, законы, циркуляры и другие документы, имеющие особый статус — например, обязательные для всех, — могут рассматриваться как аналог жестких "рамочных" убеждений человеческой личности, фиксирующий ее идентичность. Не только исполнительные органы государства, но и все государственные служащие являются "щупальцами" Голема.

В 1980-х, когда теория информационных объектов только создавалась, предполагалось, что Голем в принципе не способен использовать индивидуальные способности своих носителей, более того, любые их самостоятельные действия создают угрозу существованию Голема. Все оказалось гораздо интереснее: информационная структура Голема пропечатывается в подсознании чиновников. Это обеспечивает действенную связь, работающую в двух направлениях.

Во-первых, Голем знает все, что знают его носители. В принципе это — бессмысленное и бесполезное для него знание: человек (рассматриваемый как личность) и информационный квазиорганизм Голема разобщены семантически и онтологически. Голем не может воспользоваться опытом, памятью, знаниями человека, подобно тому, как человек не может воспользоваться информацией, сосредоточенной в клетке. Но на уровне подсознания человек пользуется клеточной памятью. Аналогичным образом, на уровне своего "информационного бессознательного" Голем пользуется памятью человека. Иными словами, о том, что для него жизненно важно, административный квазиорганизм осведомлен, причем осведомлен досконально.

Во-вторых, на уровне своего подсознания любой чиновник "знает" все, что знает Голем как целое (хотя, разумеется, он не рефлектирует это знание и не может перевести его в текстовую форму). Это общее знание создает основу для коллективных реакций аппарата, которые ошибочно считают рефлекторными.

Кроме того, воздействуя на подсознание носителя, Голем может побудить его что-то сделать и забыть об этом (во всяком случае, не отрефлектировать этот поступок). Конечно, речь не идет о "манипуляции", "заговоре" и чем-либо подобном, тем более что административный квазиорганизм, скорее всего, не подозревает о существовании людей. Просто такие "големно-бессознательные реакции" обеспечивают Голему гомеостаз в тех случаях, когда формальное управление через директивную информацию и исполнительные органы заведомо запаздывает.

(На уровне личности существует аналогичный приспособительный механизм: человек начинает реагировать на опасность раньше, чем ее осознает. Это свойство психики спасло жизнь не одному водителю.)

"Големо-бессознательные реакции" играют заметную роль в предупреждении крупных катастроф и делают практически невозможной катастрофу глобальную, типа ядерной войны [1] Катастроф ниже определенного предела Голем просто не замечает. . При этом с точки зрения рефлектирующего разума, находящегося вне системы (в позиции наблюдателя), модифицируются вероятности событий, что, собственно, и является магией.