Сергей Переслегин - Мифы Чернобыля

Сюжет катастрофы резонансно усиливается сценарием "Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда". Вновь обратите внимание на литературность происходящего: если в первой главе романа или в первых кадрах фильма вам говорят, что какой-то корабль физически не может утонуть, самолет — упасть, а реактор или завод — взорваться, вы без всякого труда угадаете, что именно это и произойдет. Моряки давно обратили внимание на это обстоятельство: "Море не любит непотопляемые суда"… [7] И обычно нет смысла доискиваться конкретных причин крушения, они замысловаты и случайны. Как в анекдоте: — Господи, за что? — Ну, не люблю я тебя. Не люблю…

Разместить в информационном пространстве значимый и различимый сигнал "этого не будет", значит "включить" Сюжет катастрофы в своей самой жесткой версии, версии "Титаника". Божьи мельницы мелют медленно, но, как правило, ждать беды долго не приходится. Для "Титаника" и швейцарского "MD-11" [8] Этот самолет потерпел бедствие над Атлантикой 2 сентября 1988 года, погибло 229 человек. Накануне рейса компания "Свисс эйр", которой принадлежал самолет, опубликовала следующую рекламу: черный молитвенник с крестом на крышке гроба, подпись "Подходящее чтение в дорогу. Для тех, кто летает на других, более дешевых авиалиниях". Компания напоминала, что является самой безопасной в мире, и ее самолеты абсолютно надежны. "У нас это невозможно". все кончилось сразу. Чернобыль "созревал" несколько лет:

"АЭС — самые "чистые", самые безопасные из существующих станций! — восклицал в 1980 году в журнале "Огонек" академик М. А. Стырикович. — Иногда, правда, приходится слышать опасения, что на АЭС может произойти взрыв… Это просто физически невозможно… Ядерное горючее на АЭС не может быть взорвано никакими силами — ни земными, ни небесными… Думаю, что создание серийных "земных звезд" станет реальностью…"

Другим сценарием, способным усугублять динамический сюжет катастрофы, является "гибель Империи зла". Вероятно, К.Еськов впервые отметил, насколько согласуются между собой последние страницы толкиенской эпопеи и реальный крах Советского Союза и социалистического лагеря:

"Эпоха "бархатных революций" в Восточной Европе: коммунистические ре-жимы обрушивались один за одним, по "принципу домино". Миллионы людей глядели телерепортажи, не веря своим глазам: казалось, будто где-то там и вправду наши сумели бросить в жерло Ородруина Кольцо коммунистического Всевластья, и чары развеялись"…

Но, оказывается, был и третий сценарий. В отличие от двух предыдущих — новый и вполне оригинальный. Чернобыльская катастрофа не просто "открыла" сюжет распада СССР и Восточного блока. Одновременно она "закрыла" Сюжет ядерной гонки и ядерной войны.

Вполне можно сказать, что Чернобыль произошел "вместо ядерной войны" — разумеется, не в физическом пространстве, а в информационном. Нагнетающийся десятилетиями страх не мог исчезнуть сам по себе, нужно было завершение гештальта, катарсис. Держава, уступившая в гонке вооружений и проигравшая Третью мировую войну, погибает в ядерном пожаре, правда относительно локальном, но очень убедительно демонстрирующим, как все могло быть, но теперь уже не будет. После Чернобыля страх атомной войны в любой ее версии, включая "ядерную зиму", перестает диагностироваться как общественно значимый. Как уже отмечалось, в течение последующих лет гипотеза "ядерной зимы" посредством конверсии превратилась в "глобальное потепление" (не пропадать же добру!), а "ядерная война" начисто утратила в воображении большинства людей апокалипсический характер. Сейчас она воспринимается не в логике последней смертельной схватки альтернативных мировых порядков, гарантированного всеобщего уничтожения, а в контексте борьбы с террористами и государствами-изгоями. В известном смысле, "ядерная война", подобно устаревшим технологиям и списанным самолетам, была передана для окончательной "утилизации" странам третьего мира.

В языке сценариев и Динамических Сюжетов Чернобыльская катастрофа приобретает все черты уникальной: этот скрипт, являющийся Представлением сюжета "глобальная катастрофа", завершает один глобальный сценарий (ядерная война), начинает другой (смерть Империи зла), значим для третьего ("у нас это невозможно"), существенен для четвертого (постиндустриальный барьер).

Поэтому современный мир невозможен без Чернобыля, и произойти эта знаковая катастрофа должна была только в одной из двух версий — она могла случиться или в Советском Союзе середины 1980-х годов, или в Соединенных Штатах Америки в 1967–1968 годах.

Конечно, реактор мог взорваться где угодно: уровень технологической и организационной дисциплины во всех "ядерных державах" был примерно одинаковый, и локальных аварий происходило и происходит, в общем, равное количество, — но случись ядерная авария в любой другой "редакции", кроме "советской" и "американской", она осталась бы "просто катастрофой", каких в новейшей истории пруд пруди. Что-то вроде Бхопала, который стал уроком для специалистов, памятью для двух-трех штатов в Индии и ничем для всего остального человечества.

— Чернобыль — это где-то в Австрии?

— В Австрии "Армагеддонов" не бывает…

Знаковый, символический, рубежный характер Чернобыля, его важность сразу для нескольких глобальных сюжетов, — все это привело к тому, что информация, произведенная в связи с катастрофой 26 апреля 1986 года, сама приобрела структуру, а вслед за ней — поведение, ценностные императивы, способность генерировать новые смыслы и даже по-рождать новые формы деятельности (сталкерство, илферство). Иными словами, Чернобыль стал информационным объектом, и эту особенность катастрофы нужно всегда принимать во внимание.

Заметим здесь, что Чернобыль не случайно все время сравнивают с "Титаником". За всю историю только четыре катастрофы породили информационные оболочки, способные к самостоятельному существованию и имеющие потенциал к развитию. Это — Атлантида, Вавилонская башня, "Титаник" и Чернобыль. В отношении первых двух никто уже не помнит, когда это было, и как, и было ли вообще… информационное значение события тысячелетия назад превысила реальное.

Подобно любому информационному объекту Чернобыль стремится к выживанию и распространению на новые области информационного пространства и новые формы деятельности. В настоящее время этот объект находится в стадии роста, поэтому математически точный вывод: в ближайшие годы "пострадавшие от Чернобыля" будут прирастать и в количественном отношении, и в качественном, то же самое относится к величине материального ущерба, к числу жертв катастрофы, к объему "чернобыльских" финансовых потоков, ко всевозможным "чернобыльским" публикациям. Нельзя исключить даже того, что настанет момент, когда "отрицание глобальных последствий Чернобыльской катастрофы" будет объявлено уголовным преступлением, и в уголовные кодексы Украины или, скажем, Швеции внесут статью, предусматривающую наказание на срок от 3 до 10 лет. А что? Произошло же такое с холокостом".