Сергей Переслегин - Мифы Чернобыля

Реплика (психолог, 44 года):

— А я позволю себе сослаться на интервью Арутюняна Рафаэля Варназовича,первого замдиректора ИБРАЭ:

Вопрос:

— А вообще насколько правильным было решение о выселении Припяти и всех за тридцатикилометровую зону?

Р. В. Арутюнян:

— Я бы сказал, что переизбыток, безусловно, был. Но Припять, наверное, не обсуждается. А масштаб там такой: в сумме где-то 130 тысяч было выселено, переселено и т. д. Скажем так, можно было на 20 тысяч меньше выселить…

Когда говорят о последствиях Чернобыля, то делаются попытки "разделить переменные", такие как здоровье, медицина наша, потом медицина мировая, чернобыльские проекты, европейские, японские и т. д. Ответы по России, скажем так, для меня абсолютно понятны. Они понятны по всем параметрам, по науке понятны. В оценках этих участвовали не только наша медицина, может быть, она и высококлассная…

В Обнинский регистр, где уже 500 тысяч человек, которых они столько лет наблюдают, 85 там сейчас детишек с раком щитовидки… С йодом — известная проблема. Понятно, что если бы вовремя провели йодную профилактику, то вообще проблемы рака щитовидки не было бы. Но не проводили ее, просто запретили употребление местного молока. А кого эти запреты интересуют?

С точки зрения глобальной, ответы по медицине известны, но психологический удар недоучитывался. Людей не просто, абстрактно, испугали, а еще над ними некие действия произвели. Вот эвакуировали. Причем, одно дело, если человека эвакуировали и дали квартиру в Киеве, была часть народа из Припяти, которая получила квартиры в Киеве… А других эвакуировали по деревням. То есть человек просто все в жизни потерял, вдруг, в одночасье. И такая ситуация — уже серьезная штука.

Система тогда уже была не готова реагировать адекватно на подобную аварию и не могла смягчить ее последствия. Но я думаю, что и сейчас есть эта проблема. То есть насколько действия, предпринятые в случае какой-либо катастрофы сегодня, будут адекватны реальным рискам, непосредственным опасностям для здоровья? Процентов на 90, на сегодняшний день, что будет реакция, еще более неадекватная, чем в 1986 году.

Вопрос:

— А какие общественные механизмы задействовала авария?

Ответ:

— Ну, я не знаю насчет общественных механизмов. Но один элемент, понятно, был, психологический: люди, дети поверили с ходу любым "высказываниям на тему". Что уродцы появились, хотя человечество в экспериментах "такого не имеет".

Люди живут здесь, а им объясняют, что у них двухголовые телята. Детей показывают, которые инвалиды, с рождения — страдают тем или иным заболеванием. Значит, это точно чернобыльские.

Ну, как еще сильнее можно подействовать на человека?

Одна Светлана Алексиевич чего стоила. Женщины без плача читать не могли, ну и т. д. А как только возникла проблема компенсаций, заработали другие механизмы. Мы пострадали, нам должны платить, нам не платят или мало платят, на нас не обращают внимания. Вот это, конечно, один из сильнейших механизмов, которые приводят людей в состояние инвалидизации. Ну, это известная ситуация, что спустя много лет после аварии начался резкий рост инвалидов среди чернобыльцев. Как только компенсации за статус "ликвидатор-инвалид" появились и оказалось, что это сразу совершенно другие деньги. Все, дальше объяснять ничего не надо, идет к местному врачу, потом — в комиссию. Врач тут же, исходя из абсолютно гуманитарных соображений, дает инвалидность: третью группу ставили просто так.

А люди психологически были к этому готовы, то есть плохо себя чувствовали и т. д. Это объективная вещь. Все это усугублялось различными социальными проблемами того периода. С работой плохо, а значит, с семьей трудности. Перестройка началась. За спиной у него Чернобыль, а он при этом воспринимает: вот, брошен я: и как чернобылец, и как человек брошен. Масштабы психологической катастрофы усилились колоссально, потому что послечернобыльский период совпал с периодом развала, экономического падения. По крайней мере, я знаю немало друзей, которые на инвалидность шли абсолютно сознательно, с тем, чтобы иметь пенсию нормальную. Часть из них, понятно, при этом страдала самовнушением, что, мол, вот инвалидом стал в результате Чернобыля. А немалая часть никаких иллюзий на эту тему, слава Богу, не имела: просто абсолютно сознательно использовала Чернобыль как механизм, позволяющий получать какие-то деньги. И барьеров особо-то не было. Ведь Чернобыльский закон, он, на самом деле, не требует установления.

Кстати, этого я тоже не очень понимаю… "Чернобылец-инвалид" — значит, что он инвалид в результате облучения. И более того, закон, не требует установления прямой причинно-следственной связи.Есть целый список болезней, по которому можно ставить инвалидность чернобыльцу, и он автоматически становится льготником. Это называется у врачей "по совокупности факторов".

Если бы просто объявили, правда, это уже вопрос другого плана: за то, что вы участвовали, то есть потенциально рисковали, государство вам выдает льготу, то было бы больше уважения и меньше манипуляций. Лучше бы эти льготы выдавать именно за то, что люди потенциально рисковали. И нормальный был бы механизм.

А сегодня до сих пор народ судится и получает приличные льготы, иногда по 1000 долларов в месяц. Есть некая прореха в законодательстве до сих пор, которая ухудшила положение чернобыльцев. Но малая часть народу в судах выигрывает. Тоже механизм социальный.

В немаловажной степени руководители на местах были также не готовы воспринимать ситуацию адекватно. Что такое 1 кюри на квадратный километр? Это ноль, с точки зрения рисков, потому что, если с чем-либо сравнить, это ничтожный риск. А воспринималось, как "мы — чернобыльская зона", а дозы в Финляндии выше в 10 раз… Но живут, и не собираются льготы какие-то требовать. Одной из колоссальных ошибок было, кстати, принятие решения про то, что места, где можно померить 1 кюри (цезия) на квадратный километр (это до 9 миллионов народа), нужно сразу объявлять пострадавшей зоной. Все. После этого практически ничего разумного невозможно было сделать. И наверное, 80–90 % средств ушли в эту зону.

Алтай у нас, например, по оценкам, по радону около 10 миллизивертов получает. Оказывается, Еврейский автономный округ выделен повышенной зоной, я и не знал никогда. В мире есть территории, где годовые дозы составляют и 50 миллизивертов. Они сейчас изучаются, есть большие программы, эпидемиологические обследования и т. д. И данных, что народ там болеет, их нет! А вся социальная практика Чернобыля живет по другим правилам, которые не имеет никакого отношения к науке, рискам, безопасности.