Сергей Кургинян - Кризис и другие

Солженицын провозгласил: "жить не по лжи". Приличные люди с придыханием повторяли эту моральную мантру. При этом Солженицын – лгал, что называется, в особо крупных размерах. Например, фантастически завышая и без того ужасное количество жертв сталинских репрессий. Кого интересовало то, что цифры, называемые Солженицыным, были не совместимы с какой-либо социальной жизнью страны и уж, тем более, с победой в величайшей из мировых войн? Кого интересовало то, что солженицынские цифры были потом опровергнуты и нашими, и западными – весьма антисталински ориентированными – экспертами?

Главное – не в достоверности цифр. А в пропагандистском (или контрпропагандистском) эффекте, производимом при обрушении этих цифр на головы наивного населения. Знаете, как это называется? Информационно-психологическая война, вот как. Война против своего населения. Приличные люди на то и приличные, чтобы воевать таким образом со своим неприличным населением. Но поскольку те же методы рекомендованы для войны с населением враждебной страны всеми уставными документами спецслужб, то картина получается специфическая. Не правда ли?

Положение приличного человека в России обязывает ко многому. Noblesse oblige, знаете ли.

Приличный человек, живя в России, обожает Запад. Но делать он при этом должен все то, что западный человек, живущий на Западе, считает абсолютно неприличным. Для западного (классического, разумеется) человека быть уличенным в том, что он сегодня говорит одно, а вчера другое – значит потерять репутацию. Тем более, если сегодня говорится то, что выгодно говорить сегодня, а вчера говорилось то, что выгодно было говорить вчера.

Но для приличного человека, живущего в России, это не только не неприлично, но и обязательно. Вчера приличные люди кричали по телевизору про свою верность Ленину, сегодня они этого Ленина проклинают. И они не стесняются говорить, что вчера они кричали в телевизор, что Ленин "гений всех времен и народов", потому что надо было делать карьеру, ездить за границу и получать деньги за свои книги. На самом же деле, они, де мол, всегда знали, что Ленин негодяй. Говорить про негодяя, что он гений всех времен и народов для того, чтобы делать карьеру, получать деньги, ездить за границу…

Прилично ли это для классического западного человека? Нет! Ну, так он ведь живет в окружении приличных и ведет себя соответственно. А когда у нас приличный человек живет в окружении неприличных, то он ведет себя прямо противоположным образом. И потому приличный человек в России просто обязан сначала учить ленинизму, а потом проклинать Ленина. И в том, и в другом случае делать это из высочайших моральных соображений.

Каких именно – тоже понятно. Приличный человек в России – это огромная редкость и ценность. Такие раритеты надо беречь. И – любыми правдами и неправдами – соединять с благими возможностями, которые неприличное большинство не хочет даровать подобным раритетам. Может ли приличный человек в России не ездить за границу? Не может! И если для того, чтобы ездить за границу, надо делать нечто неприличное, то он должен делать это неприличное, подтверждая, а не опровергая этим свою приличность. Тем более, что неприличное он должен делать по отношению к неприличному большинству.

Я не знаю крупного западного писателя, художника, кинорежиссера, заявившего о том, что его герои им были сочинены из конъюнктурных соображений, что они плод идеологической надобы и так далее. Я и такого незападного крупного писателя, художника, кинорежиссера тоже не знаю. Хоть африканского, хоть латиноамериканского, хоть индийского, хоть китайского, хоть с острова Пасхи, буде там такие имеются.

Но я знаю достаточное число советских писателей, художников, кинорежиссеров (писателей, конечно же, прежде всего), совершивших такое предательство своих героев и своего творчества. А почему они совершили это? Потому что они приличные люди. Приличный человек в неприличном окружении – это предатель. Предатель не только политический, но и культурный, а также метафизический.

Произошедшее в ходе "перестройки-1" (и планируемое в качестве задания на "перестройку-2") является метафизической катастрофой именно потому, что произошло такое вот многомерное предательство. В которое были вовлечены отнюдь не только предающие себя и свое творчество "приличные" наши. Увы, идя на это сами, они вели за собою других. И этим порождали регресс – уже не только технологический, но и системный.

Быть приличным меньшинством – значит лгать и предавать. Но это значит также – пренебрегать всем, что связано с компетентностью. Зачем обременять себя компетентностью, находясь среди неприличных? Зачем травмировать себя этой компетентностью, если неприличным все равно надо лгать? Зачем нужен брачный союз с истиной, если твоя задача – оголтелая пропаганда?

Мы установили, что приличный человек в России – это не классический западный приличный человек, а антитеза оному.

Но что же такое антитеза классическому западному приличному человеку – на Западе? Поскольку классический западный приличный человек – это человек Модерна, то антитезу этому человеку на Западе надо искать за пределами Модерна. Однако ведь нас, во-первых, интересует актуальная антитеза, а не типажи из далекого прошлого. А во-вторых… Во-вторых, классический Модерн не разрывал с предшествующей классикой. Какой-нибудь античный Муций Сцевола был несомненным авторитетом для Робеспьера или Сен-Жюста. Главный художник Великой французской революции Давид преклонялся перед античными эталонами чести и жертвенности. Христианский идеал остался в культуре Модерна. И так далее.

А раз так, то антитезу западному классическому приличному человеку, то есть человеку Модерна, можно искать только в Постмодерне. Притом, что Постмодерн – не продолжение Модерна, а самый радикальный из всех возможных разрывов с оным и с классикой вообще. Постоянно участвуя в дискуссиях по Постмодерну и считая участие в этих дискуссиях крайне важным как с моральной, так и с политической точки зрения, я поражаюсь тому, как апологеты Постмодерна извращают, мягко говоря, суть оного.

Им указываешь на эти извращения – они молчат. Ты изумляешься ("как это вы говорите, что Модерн не знал смерти? а Бальзак, Гюго, Пушкин, Толстой?") – они в ответ ухмыляются.

Ты пропускаешь мимо ушей бессмысленные упреки и пытаешься понять, что же люди говорят, ну, например, на тему "Модерн и государственность". Выясняется, что с Модерном сочетаема только определенная ("хорошая") государственность, к которой Россия никогда не имела никакого отношения, ибо в ней государственность всегда была плохой.

Пропускаешь мимо ушей и то, что государственность в России всегда была плохой. И пытаешься уточнить, с какой же хорошей государственностью сочетаем этот самый Модерн. Тебе сначала быстренько сквозь зубы что-то о праве говорят. А потом… Потом развернуто и патетически разъясняют, что Модерн сочетаем только с комфортом западной политической демократии.