Андрей Калитин - Время Ч.

Это была любимая фраза Отари Квантришвили. Особый смысл она приобрела после его смерти. Криминальный мир понял, что в Москве (если не во всей стране) после убийства «Отарика» начнется очень даже конкретный передел сфер влияния. Да еще друзья Квантришвили будут мстить. На одной из воровских сходок было решено не вмешиваться. Пусть, мол, спортсмены Квантришвили сами найдут убийцу и сами же с ним разберутся. Вскоре по Москве пролетел слушок: за заказом стоит Сергей Тимофеев, он же Сильвестр, лидер орехово-медведковской банды. Его в городе знали все. Тимофеев очень хотел подмять под себя столицу. Брал дерзостью и наглостью. Милиции не боялся. Более того, останавливавшим его «шестисотый» гаишникам Сергей демонстративно не платил денег. Он давал им золото! Цепочки, браслеты, крестики.

В то же время Сильвестр прекрасно знал: есть в Москве фигура крупнее и авторитетнее, чем он. Даже на «стрелки» с этим человеком Тимофеев старался не приезжать. Им какраз и был Отари Витальевич Квантришвили. Когда в конце 1993 года у них возник серьезный спор, кто будет хозяином Тольяттинского нефтеперерабатывающего завода, разрешать этот конфликт взялся было живший тогда в США Вячеслав Иваньков, более известный как вор в законе Япончик. Спор так ничем и не завершился, Отари был убит, а Сильвестр первым делом, спустя буквально месяц после убийства, поехал в гости к... Иванькову в Нью-Йорк. Интересно, зачем? Неужели Сильвестр испугался мести? Я спрашивал об этом Вячеслава Кирилловича Иванькова, когда общался с ним тремя годами позже в камере тюрьмы МСС на юге Манхэттена. Он не ответил. Он вообще не любит говорить на эту тему. Впрочем, и так все ясно. Москва оказалась «обезглавлена». И кто-то должен был занять освободившийся после Отари «престол». Тимофеев был кандидатом номер один. Оперативники ГУБОП МВД долго гадали, что же сказал Иваньков своему визитеру из Москвы, когда они вдвоем уединились в бруклинском ресторанчике «Пэрэдайс». Какой рынок они делили? Шла ли речь об алюминии и металлургии? Российская мафия уже тогда прекрасно понимала, что заработанные, например, на наркотиках деньги следует вкладывать в производство, и прежде всего в сырьевые отрасли экономики.

На самом деле, о чем Япончик говорил с Сильвестром, уже неважно. Важно то, что произошло потом. А потом... Сильвестра взорвали. В его собственном «шестисотом» мерсе на Тверской-Ямской. Какие только версии тогда не обсуждались. И то, что Тимофеев что-то не поделил с сыном Иванькова Эдуардом, и то, что это Борис Березовский взорвал Тимофеева за то, что тот организовал покушение на всесильного тогда еще олигарха (неудавшееся, кстати, – погиб только водитель Бориса Абрамовича). Ну и конечно, месть со стороны «спортсменов» «Отарика». Убийство Сильвестра до сих пор не раскрыто (не названо имя заказчика, значит, не раскрыто).

В то же время известно, что Тимофеев был человеком осторожным, хитрым и очень даже неглупым. Он прекрасно понимал, что с ним будет после убийства Отари. И что же, Сильвестру жить надоело? Или кто-то очень настоятельно посоветовал ему побыстрее разобраться с «крестным отцом», а за это как-то помочь, уберечь от неприятностей, спасти, наконец. Сегодня на допросах в СИЗО ореховские в один голос утверждают: организовать убийство Квантришвили им приказал Тимофеев. А ему-то самому кто подсказал? Нет ответа. На Тимофеева действительно сейчас можно повесить все что угодно. Кто потопил «Титаник», например? Правильно – Сильвестр. Ну и так далее. Тимофеев ведь уже ничего не скажет в свою защиту. В том числе и имя человека, с которым он обсуждал убийство Отари. Его можно узнать, только раскрыв убийство самого Тимофеева. Готов поспорить на что угодно – этого никогда не произойдет. Мешать будут все – и бандиты, и спецслужбы. Так или иначе, гибель обоих «королей» преступного мира столицы пришлась на весьма интересную пору – в России все, кто мог, начали активно делить рынки, промышленность, создавать собственные банки и вкладывать грязные деньги в доходные отрасли экономики. Настоящий бизнес, по сути, только в это время и начинался. И если кто-то хотел наконец выйти из тени сомнительных финансовых афер и махинаций начала 1990-х годов, то сейчас было самое время. И не до сантиментов тут было, уж простите...

Ни для кого не было секретом, что Отари Квантришвили входил в так называемый «общественный совет» ГУВД Москвы. Бывший уголовник, осужденный в 1966 году по непопулярной в криминальной среде статье «изнасилование», «ломщик чеков» у магазинов «Березка», человек, придумавший само понятие «рэкет», Отари Витальевич был лучшим другом московских милиционеров! На Петровку, 38 он заходил, как к себе домой. Но частым и желанным гостем «крестный отец» был не только в МУРе. Полковник ГУБОП МВД РФ Сергей Кожанов в подробностях рассказывал мне, как Отари «обхаживала» Лубянка. И Квантришвили на контакт пошел. Приезжая в ФСБ России, он любил оставлять припаркованную машину прямо у служебного входа. Куда, собственно, и заходил. Кожанов обещал рассказать мне, с кем и о чем разговаривал Квантришвили на Лубянке. Но сразу оговорился: «Расскажу, когда дело об убийстве раскроют».

И вот дело раскрыли. Однако Сергей Кожанов не дожил до этого дня. Он умер несколько лет назад.

Так что же известно о походах Отари Витальевича на Лубянку? Прежде всего, он обсуждал перспективы создания своей политической партии «Спортивная Россия». Но это был и бизнес-проект Отари! Надо заметить, что в 1993 году, совсем незадолго до смерти, Отари Витальевичу удалось-таки пробить нужное решение о создании так называемого благотворительного фонда под «крышей» партии. И фонд этот, наряду с Национальным фондом спорта Бориса Федорова (о нем чуть позже) и Российской академией тенниса Шамиля Тарпищева, получил фантастические льготы на торговлю за рубеж нефтью и алюминием. Эта идея «фонда-коммерсанта», сразу скажем, чекистам не понравилась. Впрочем, даже на Лубянке в то время говорили, что «Отарик» посещал «высокие кабинеты» не для того, чтобы рассказывать, а для того, чтобы слушать. Так что неизвестно, кто еще выигрывал в итоге от такого общения.

Что же касается «Спортивной России», то попытка хождения Отари во власть не нравилась многим, даже его друзьям. Например, Кобзону. Иосиф Давидович, узнав об убийстве у Краснопресненских бань, прервал свои гастроли в Соединенных Штатах и срочно прилетел в Москву. Кстати, тогда Кобзону еще давали въездную визу в США, сейчас уже не дают. Слишком уж много у него «странных» друзей... Прилетев в Россию, народный артист чуть ли не у трапа самолета заявил: «Убийство Квантришвили заказали спецслужбы». Тогда еще Кобзон не был депутатом. Сейчас – депутат. О спецслужбах, так же как и о своих словах, произнесенных в апреле 1994-го, он вспоминать не любит. Но в одном Кобзон точно прав: Квантришвили слишком рано пошел в политику. С кем он там собирался тягаться? С Рушайло? С Коржаковым? Надо было подождать еще года два-три, окончательно легализовать свои капиталы, наконец, дистанцироваться от криминального окружения. И все. Был бы сейчас Отари Витальевич депутатом или олигархом первой величины. Ведь именно так поступили многие известные «цеховики» с сомнительным прошлым, предприниматели, верно понимавшие – надо переждать, не выходить пока из тени, наше время еще придет! Среди этих «бизнесменов первой волны» лучше всех, как мне говорили, ситуацию оценивал тот самый алюминиевый магнат, чье истинное финансовое состояние было тайной даже для его компаньонов и встречи с которым якобы искал Квантришвили.