Андрей Калитин - Время Ч.

Стоит заметить, что «Менатеп» будет позднее фигурировать и в материалах уголовного дела про фальшивые авизо, когда следователи начнут рисовать схемы отмывки денежных средств. Кроме того, этот банк засветился и в статье Ричарда Бехара в журнале «Форчун». Я уже упоминал этот материал. Там дословно сказано следующее: «"Менатеп": этот нефункционирующий российский банк получил от Trans World более 40 миллионов долларов и, по информации ЦРУ, был связан с организованной преступностью. Статьи в прессе называли его „клиринговым домом мафии“. Позднее оказалось, что следователи по делу Bank of New York также заинтересовались банком „Менатеп“, включая и одну из компаний в Женеве, частично принадлежащую „Менатепу“»...

Теперь все, пусть даже маленькие детали этого расследования срастались в единую картину...

Но вернемся к стенограмме. Меня интересовало, сказал ли хоть что-нибудь кто-либо из депутатов, слушавших по-настоящему сенсационный доклад Куликова и выступление своего коллеги Логинова? Оказывается, нет, они пошумели немного в кулуарах и разошлись... А что же правоохранительные органы? Они, увидев полное безразличие парламента, просто свернули всю свою работу? Или все же решили ее плодами воспользоваться? Понятно, что на Житной улице я ответа на этот вопрос никогда не получу. Кто же из генералов МВД мне скажет!

Как это ни странно, но наиболее правдивый ответ на этот вопрос мог бы дать сам Михаил Черный. Или кто-то из его близких друзей, партнеров. Тем более мне как раз предстояло встретиться со многими людьми, которые могли бы добавить красок в его портрет. Кстати, одним из них был Константин Боровой, хороший знакомый Черного еще со времен существования Российской товарно-сырьевой биржи, через которую, как мне приходилось слышать, реализовывались бизнес-сделки по продаже алюминия за рубеж. Я договорился с бывшим президентом биржи о встрече на улице Маросейка, недалеко от его офиса.

Бывший президент РТСБ, известный предприниматель Константин Боровой назначил мне встречу в ресторане «Суши-тайм». Я приехал раньше времени и занял столик в углу зала. Привычка приезжать чуть раньше собеседника у меня выработалась давно. Лучше первым увидеть место встречи. Впрочем, я понимал, что мы сейчас – в центре Москвы, а не где-нибудь в Гудермесе или Грозном, здесь не будет стрельбы, никто нас не прослушивает и разговор не записывает. Но чувство тревоги не покидало меня. Пока я ждал Борового, мне почему-то все отчетливее казалось, что Михаил Черный давно знает, что кто-то пытается, колеся по всему миру, собрать о нем как можно больше любой информации. Так или иначе, кто-то из тех людей, с которыми мне уже удалось поговорить, ему наверняка все уже рассказал. Мне же не терпелось поговорить с ним самим лично. Будет ли у меня такой шанс? Согласится ли Черный встретиться с московским журналистом?

Мои размышления прервал вошедший в зал ресторана Константин Натанович, севший сразу же за мой столик. Я знал, что Боровой не так давно записал с Черным несколько часов интервью, знал, что у них прекрасные, почти дружеские отношения. Что и как будет говорить бизнесмен о своем израильском приятеле, мне в целом уже было ясно. Но именно этого я и хотел. Мало кто, говоря о личности и бизнесе Михаила Черного, говорил о нем что-то хорошее. Мне теперь хотелось увидеть этого загадочного алюминиевого олигарха глазами его товарища.

– Я вообще могу быть адвокатом крупного бизнеса, российских олигархов. Мне эта роль привычна, – так начал наш разговор Константин Боровой, как будто прочитав мои мысли. – Феномен Михаила Черного заключается в том, что он очень грамотно вложил свои средства – а его стартовый капитал как «цеховика» (он занимался производством тапочек, кроссовок, платков) составлял около 200–400 тысяч долларов – в промышленные схемы, я бы так это назвал. Он придумывал десятки схем: как заплатить деньги рабочим, когда денег в стране не было, как вытащить из долговой ямы АвтоВАЗ (а он работал и там). Платил, например, одному предприятию машинами, если не было денег, а брал взамен другой товар. Это был очень разумный бартер. Таких схем у Миши были сотни. Он разбирал экономические завалы в стране. И вытащил алюминиевую промышленность из комы. Миша в то же время работал как консалтинговая компания. К нему все обращались с просьбами, за советом. Например, один вице-премьер правительства, предположим, Сосковец, просил: «Миша, экономика задыхается. Найди решение проблемы в таком-то спектре рынка». И Черной ехал куда-то, встречался с людьми, находил деньги, брал кредиты. Ему все верили, было достаточно одного его слова, не надо было ни указов Президента, ни каких-то команд сверху. У него все получалось, потому что была репутация успешного в бизнесе человека. Сосковец просто просил его помочь – в угольной промышленности тогда был кризис, и правительство просило Черного как-то его разрешить. И Черной эти проблемы решал. Ну а консалтинговый бизнес ведь тоже приносит деньги. В этом смысле Миша всегда работал на самого себя. Он хотел заработать. Он – первый кризисный менеджер в истории России!

Я прерву рассказ Константина Борового, чтобы вспомнить, как сам Черный об этом вспоминает: «Я знал из политиков одного-единственного (бывшего первого вице-премьера. – Авт.) – Сосковца. В чем, когда он мне помог? Хорошо помню, как в медь попали. Говорит Сосковец: «Идите, помогите, поднимите Уралэлектромедь». Я говорю: «Дашь лицензию на вывоз меди – тогда пойдем, проинвестируем». «Не волнуйся, дам», – говорит. Вложили миллионов сорок туда. И все. Потеряли. Лицензии он не дал. А когда потеряли деньги, то ничего не оставалось делать, как дальше инвестировать. Так в России и остались» – именно так Михаил Черный объяснял свою «дружбу» с Олегом Сосковцом. Интересная история знакомства, правда? Вице-премьер, получается, втянул несчастного олигарха в «большой бизнес»?

Боровой тем временем продолжал:

– При этом вокруг Черного не было криминала. Присутствие уголовного элемента делало бы его схемы неэффективными. Да и вряд ли бы с ним имел дело Сосковец, если бы узнал, что Черной как-то связан с криминалом. Миша – «цеховик», он по своей психологии никогда не мог никого сдать. Он не продавал людей, как многие современные бизнесмены. И за это его уважали. И в уголовном мире тоже, я думаю. Поэтому к нему не приходили всякие там «крыши». Он был очень энергичным человеком. И ему не нужны были криминальные схемы. Он презирал жуликов, он не убивал, не занимался фальшивыми авизо. Это было опасно для него. А он чувствовал опасность на расстоянии. Предприниматель-гений! Первые его схемы были очень просты, но ведь он придумал их первым. Он приходил на автомобильный завод, брал машины, обещал взамен покрышки, и все это крутилось по всей стране. Он и на алюминиевых заводах тоже использовал такие «оборотные» схемы. К началу 1990-х годов его знала вся страна. И ему, надо сказать, многие доверяли. В том числе и свои капиталы. Все знали – если дать Мише деньги, он обязательно вернет. Поэтому он добился такого успеха. Но он был не единственным «цеховиком», достигшим таких высот. Сейчас в Лондоне три с половиной тысячи особняков, купленных «новыми русскими». И большинство из них – это бывшие «теневики, цеховики», мы просто имен их не знаем. Они не лезут в политику, так же как и Миша. Он в этом смысле не классический олигарх. Он, прежде всего, бизнесмен. Взять, например, ссору с братом. Это просто конкуренция внутри семьи. Жесткая конкуренция, но по-братски, они не будут друг друга уничтожать. Просто в какой-то момент они не смогли разобраться, что в их совместном бизнесе кому принадлежит. Каждый считал, что его доля – самая большая в бизнесе. И поссорились. Это не игра, придуманная по какому-то хитроумному сценарию. Это все у них по-настоящему. Просто бизнес, ничего личного. Но вот избежать публичности, чего Миша бы очень хотел, ему так и не удалось. За это последовала расплата – гонения по всему миру. Все его проблемы, в США, например, берут свое начало отсюда, из России. Его сначала вытеснили из бизнеса, отняли несколько миллиардов долларов, а затем решили через спецслужбы добить за рубежом. Кстати, его враги хорошо понимают, что страна только из-за изгнания Черного из России потеряла около десяти миллиардов долларов инвестиций в начале 1990-х годов. Но врагам Михаила было конечно же на все это глубоко наплевать. А Михаил, понимая опасность со стороны врагов, потихоньку в середине 1990-х вывел свои капиталы за рубеж. Это нормально. Он же ослабел, это почувствовали конкуренты. И было принято политическое решение, на него был заказ со стороны силовых структур. Его начали вытеснять из бизнеса руками спецслужб. Но об этом никто никогда не расскажет. Это тайна российского политического мира. Я знаю, что Миша это прекрасно понимает, сам об этом рассказывать не будет. У Черного нет желания вернуться в Россию, хотя он мог бы работать и в нынешних политических и экономических условиях. Но для этого нужны надежные партнеры. А Мишу партнеры и кинули, решили его бизнес раздербанить между собой. Конечно, у Миши остались друзья в России, Тарпищев, например. Кстати, Шамиль тогда здорово пострадал из-за скандала с Черным и, по сути, лишился кресла в Кремле. Но, я думаю, он на Мишу не сердится. (Тарпищев действительно на Черного вряд ли будет сердиться. Старый ташкентский друг, как мы помним, неоднократно помогал теннисному тренеру Бориса Ельцина, финансируя крупные спортивные турниры. А вот каким образом пострадал Тарпищев? Неужели репутация Черного запросто могла испортить политическую карьеру его знакомого? Получается, могла... – Авт.) И кто мог тогда, когда Миша был рядом с властью и сам был уверен, что его Кремль будет защищать, просто представить, что на Черного вдруг начнется атака со стороны конкурентов и бывших партнеров! И Миша не ожидал. Первый раз в жизни он просчитался, просто не ожидал удара. Он тогда испугался, думал, что его убьют. И уехал. Он не сумел начать борьбу против своих врагов. Он не боец. Он до сих пор «цеховик», и ему легче отойти в сторону. Так он и сделал. Ему же открыто объявили: тебя посадят, – его конкуренты нашли и материалы какие-то. Это было уже в конце 1990-х годов, ему намекнули, что возвращаться в Россию опасно. Он не вернется в ближайшие годы, да и зачем? Все его капиталы давно выведены, ему проще продолжать бизнес в Израиле. Его состояние сейчас составляет около пяти миллиардов долларов, и еще столько он может вернуть себе, забрав обратно свою долю у своих бывших партнеров. И он придумает для этого очень нетрадиционные, необычные решения этого вопроса. Он же гений, он обязательно что-нибудь придумает. Ему сейчас просто нужно набраться сил, но он не спешит. У него все будет хорошо.