Линн Пикнетт - Код Марии Магдалины

Кажется, она имела много общего с этой языческой богиней: когда она молилась на ступенях храма Дианы в Марселе, со стороны жриц никаких возражений не было. Ясно, что никаких поползновений по превращению Магдалины в христианскую мученицу не было и ей даже никто не угрожал. Более того, опасность для нее исходила от правой руки Иисуса — Петра, а не от язычников юга Франции. Никто ее не трогал, несмотря на то что она, как утверждают, проповедовала против поклонения идолам (но, что знаменательно, не против языческих богинь). Возможно, она нашла своих поклонниц среди женщин-язычниц.

Хотя считается, что послание Магдалины было неотличимо от сказанного в Новом Завете, есть основания полагать, как вы увидите далее, что это было не так. Мы можем даже высказать догадку, что она крестила новообращенных — возможно, в одной и многочисленных речушек Прованса и Лангедока, что носят ее имя, как, например, La Source Madeleine (Ручей Магдалины). Теперь, когда она была свободна от угнетающего воздействия Симона Петра и находилась в компании родственных по духу женщин, ничто уже не останавливало ее. И в то время как Петр, Иаков и Павел несли свое послание в большие города Римской империи, апостол апостолов, любовница Иисуса, которую он называл «Женщина, которая знает Все», посвятившая его и помазавшая, ходила в дикой местности юга Франции с глазами, сияющими Его славой, направляя своих сестер к Свету. Вот что могло стать с женщиной, которая знала все тайны миссии Иисуса и Его сердца: хотя она не построила кафедральных соборов, не созывала советов для утверждения непоколебимых догм — все раздвигающей силой своего обаяния и могуществом своей мечты она вдохновила целую цепочку поколений «еретиков», которые ушли в подполье, чтобы уберечь свои секреты от жестокого внимания Римской церкви, где доминировал Петр.

Вражда, которая началась на уровне отдельных личностей, теперь обрела новое, почти мистическое качество, и два движения: одно — мужское и эзотерическое, другое женское и экзотерическое, одно — демонизирующее сексуальность, другое — прославляющее его как священнодействие, — оказались по две стороны столь глубокой трещины, что она образовала незаживающий шрам на плоти первоначального движения Иисуса. Какое из них вы бы предпочли? Учитывая все, что мы знаем о «запрещенных» текстах, на этот вопрос нетрудно ответить с большой долей определенности. «Почему бы мне не любить ее, как я люблю тебя?» — скептически сказал Он Петру и всем мужчинам.

Нет сомнений, что важный культ неортодоксального, если не прямо еретического, характера, посвященный Марии Магдалине, был распространен в Южной Франции в Средние века. Он был связан с таинственными Черными Мадоннами (о которых мы далее расскажем) и с другими ересями, процветавшими в Лангедоке и Провансе, такими как катарская. Возможно, существовала связь и с тамплиерами, широко распространенными в том же районе, которые (несомненно, под влиянием их патрона Бернара Клервоского) особо почитали Магдалину.

Марии Магдалине на юге Франции и сейчас поклоняются особо, но это уже католический культ святой Марии Магдалины. В данном случае Магдалина соответствует утвержденному Церковью образу кающейся проститутки, образцу для грешниц, которая нуждается в прощении Христа (и Церкви). Даже такой она вызывает страстную преданность, особенно в Провансе и в официальном центре ее мощей, в Сен-Максимин-Ла-Сен-Баум, что свидетельствует о том, как глубоко она укоренилась в сердцах и умах людей, живущих здесь. Популярность ее католического культа произрастает из того влияния, которое она имела в этом регионе, и из древнего, еретического культа. Существование такого культа столь очевидно, что некоторые исследователи говорят о «Подпольной Церкви Марии Магдалины», которая была распространена на юге Франции. Об этом пишут Ян Бегг («Культ Черной Мадонны»), Энтони Харрис («Священная девственница и святая проститутка») и Петр Редгроув («Черная богиня и Шестое чувство»).

Помимо констатации того факта, что такой культ существовал, был еретическим и не одобрялся Церковью, эти авторы не смогли точно указать, чему он был посвящен, откуда появился именно в этом районе.

Многие комментаторы связывают культ с исторической Марией Магдалиной через основные легенды, такие как легенда де Воргина. Предполагается, что французская «Церковь Магдалины» проповедовала ее собственное учение, может быть, даже учение ее прямых наследников. Но никто не поставил вопрос о характере этого учения и не спросил, почему Церковь столь сильно его боялась.

А также, что было первым? Легенды породили культ и были созданы, чтобы связать его с исторической фигурой, или культ возник на основе движения, основанного или имевшего в качестве центральной фигуры реального человека?

Аналогичный случай — легенды о путешествии Иосифа Аримафейского в Гластонбери. Два предания взаимосвязаны: в некоторых вариантах Магдалина и Иосиф отправляются в путешествие вместе, она остается во Франции, а он продолжает путь до Англии. Обе легенды упоминают о Святом Граале.

Церковь приложила огромные усилия, чтобы подавить культ Магдалины, и они были потрачены не зря: вот почему сейчас, спустя столь долгое время, очень трудно найти данные о ее истинном характере. Однако складывается впечатление, что ее эзотерическое движение уже было устоявшимся во Франции еще до Средневековья, хотя, насколько задолго, сказать трудно.

Каким бы ни был ее культ, он явно не связан с кающейся отшельницей: очень мало аскетического было в группах и отдельных личностях, которые почитали ее. С точностью до наоборот, он породил богатую, полную жизни и толерантную культуру, которая расцвела в раннем Средневековье в Лангедоке — самой просвещенной и культурной части Европы в XI и XII веках. (Лангедок под руководством графа Тулузского был в то время независимым от Франции.) Из-за хищнического опустошения во время Альбигойского крестового похода, в результате которого культура была почти уничтожена, а Лангедок попал под власть короля Франции и малокультурной северной аристократии, данных о золотом веке почти не сохранилось. При всем при этом там сохранилось величайшее уважение к женщине и женственности, зафиксированное в куртуазной любви и эротической поэзии трубадуров, что нашло свое отражение и у их соседей басков, которые поклонялись богине и поддерживали традицию равенства полов, особенно в сексуальных делах.

По какой бы то ни было причине, но лангедокская культура оказалась плодородной почвой для культа, центром которого была Магдалина. Вопрос заключается в том, была ли ее личность взята на вооружение культурой, поскольку она ей подходила, или же поклонение женскому началу было движением, посвященным ей?