Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6319 ( № 15 2011)

Сурен МАНУКЯН, кандидат исторических наук

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: 27.04.2011 22:15:09 - Елена Шуваева-Петросян пишет:

Очень много свидетельств о геноциде здесь: www.genocide.ru (сайт Музея геноцида армян).

27.04.2011 13:06:18 - Vladimir Feldman пишет:

ГЕНОЦИД

Пишите больше про эту ужасную трагедию, показывайте передачи, выкладывайте в интернете если не пускают на ТВ. Люди должны знать об этом зле. С любовью и уважением ко всей армянской нации, Владимир.

Панорама

Утрата

После тяжёлой продолжительной болезни ушла из жизни писатель и художница, бывшая сотрудница «ЛГ» Татьяна Морозова. Выражаем искренние соболезнования её мужу, нашему коллеге Игорю Кузнецову, родным и близким покойной.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Живые и мёртвые

Боль Сталинграда

ДЕТИ ВОЙНЫ

Владимир Н. ЕРЁМЕНКО

1. Упокоение

Сколько живу, столько и мучает меня одна неизбывная боль. В сегодняшнем Санкт-Петербурге есть Пескаревское кладбище, где по разным данным похоронено более полумиллиона жителей военного Ленинграда. Есть такие места упокоения мирных жителей во многих городах России, через которые прокатилась война. Сюда могут прийти родственники и все, кто пожелает поклониться праху невинно убиенных граждан…

Нет такого кладбища в нынешнем Волгограде… Здесь нет памятника или даже памятного места, куда могли бы прийти люди с поклонами погибшим сталинградцам. Есть, конечно, величественный монумент на Мамаевом кургане. А в нескольких километрах от него, в районе станции Гумрак, памятники немецким солдатам окружённой армии Паульса, захоронения с поименными надписями…

Но это упокоение воинов – советских и германских. Здесь на сталинградской твердыне, у Волги, сошлись две военные армады. Каждая - численностью в полтора миллиона человек, и за полгода боев, они потеряли по миллиону убитыми.

Цифры страшные. Человеку трудно представить столько живых людей, а многострадальная сталинградская земля приняла их и схоронила всех…. Эти запредельные цифры людских потерь мы воспринимаем, как статистику войны.

А вот другая, не менее страшная статистика. Солдат в войне с фашисткой Германией с обеих сторон погибло по восемь миллионов человек, а мирных жителей в нашей стране двадцать!

Сколько погибло граждан в Германии, не знаю, но думаю в разы меньше. Потому, что там не было такого геноцида, который развязывали немцы на наших оккупированных землях. Да и война в Германии длилась намного меньше…

2. В западне

А теперь возвращаюсь к тому, с чего начал эти заметки, и расскажу что я знаю доподлинно, потому что пережил весь ад Сталинграда в достаточно зрелом возрасте, на пятнадцатом году жизни.

За долгую писательскую жизнь я не впервые обращаюсь к этой тяжелой и трагической для меня теме. Но все мои основные книги вышли при советской власти, когда далеко не все можно было публиковать.

И второе. Я никогда в своих сталинградских публикациях не ставил перед собой задачу (возможно по той же причине) написать о трагедии сталинградцев и тех сотнях тысячах беженцев в нашем городе.

Трагедия была не только в том, что всех нас запирала Волга… В западне мы оказались и потому, что Сталинград оставался единственным крупным индустриальным центром на Юге. Здесь работали такие заводы-гиганты, как тракторный, выпускавший танк «Т-34», «Баррикады», производивший все виды артиллерийского и другого тяжелого вооружения, металлургический завод «Красный Октябрь», судоверфь…

Все другие предприятия за год войны так же были переведены на выпуск оружия и военной техники. И, наконец, Сталинград и Волга связывали страну с Закавказской нефтью…

Появившиеся за долго до боев призывы по местному радио и плакаты на улицах: «Город Сталина не будет сдан!», «Земли за Волгой для нас нет!». А затем и слова Верховного «Ни шагу назад!», в его знаменитом приказе 227 определили судьбу города, сталинградцев и беженцев.

Были и другие события Сталинградской битвы, о которых не упоминалась в послевоенной печати. О них расскажу дальше …

3. Эвакуированные и письма с фронта

До войны в Сталинграде проживало около 460 тысяч человек. За год войны, до начала боев по разным данным прибавилось от 300 до 400 тысяч беженцев. Есть упоминание, что население перед боями достигло миллиона. Но это, видимо, если считать войска? Эвакуированных распределяли работники райисполкомов. Тогда же мы услышали впервые и это слово «эвакуированные».

Помню, как районный чиновник делал выговор маме.

- У нас нет беженцев! А есть эвакуированные! Людей эвакуируют, они не бегут!

В наш дом поселили семью бакинцев. Зимой они уехали, и их место заняли военные шоферы. Они возили боеприпасы с заводов Сталинграда к фронту, который проходил под Ростовом.

Там, по нашим догадкам, воевали отец и старший брат. Однажды у отца в письме c фронта, на котором стоял штамп «проверено военной цензурой» проскочила фраза: «Я сейчас там, где был раньше». Мы знали, где отец воевал в германскую и гражданскую. Там везде уже хозяйничали немцы. Оставался Ростов, где сейчас бои…

Брат Виктор до войны поступил в Грозненское училище тяжелых бомбардировщиков, и из его писем мы поняли, что он летает в тылы врага «оттуда, где учился».

Как говорила мама: «Мы с замиранием сердца ждали каждого письма с фронта». Но всякий раз боялись появления почтальона, потому что он разносил и «похоронки»…

И вот мама перед каждой поездкой наших новых квартирантов военных шоферов просила:

- Может, встретите там нашего отца Николая Степановича, он сапер. И сына Виктора, он летчик…

Но шоферы возвращались, через неделю (часто не все) и разводили руками.

К весне шоферы съехали, и нам поселили двух военных врачей – женщин. А перед этим к нам от соседей перебрались две девушки с Украины. Они работали с мамой на железобетонном заводе, который стал тоже военным.

4. Жизнь оборвалась…

Письма с фронта перестали приходить к началу лета. Это совпало со страшным сообщением Совинформбюро о том, что при наступлении на Харьков пропало без вести 70 тысяч наших войск. Столь трагического сообщения ни раньше не было, ни до конца войны.

С этого начались беды не только в нашей семье. Но и у всех сталинградцев. Фронт приблизился к Дону и скоро услышали, что бои идут в Верхней его излучине, от которой до нашего города всего 80 километров…

Жизнь оборвалась. В магазинах совсем исчезли продукты, которые мы получали по карточкам. Нас старшеклассников стали ежедневно выводить на рытье окопов. В небе все чаще вспыхивали воздушные бои. И в них наши тупорылые «ястребки» и верткие «чайки» гибли больше, чем «миссершмиты» и «хенкели», быстрые как молнии.