Воспоминания и суждения современников - Ленин. Человек — мыслитель — революционер

Реализм Ленина, его «реальная политика» означают, следовательно, окончательную ликвидацию всяческого утопизма, означают конкретно-содержательное выполнение программы Маркса — дать теорию, ставшую практической, дать теорию практики. Ленин сделал в отношении проблемы социализма то же, что в отношении проблемы государства, — он вырвал ее из прежней метафизической изоляции, избавил ее от обуржуазивания и включил во всеобщую взаимосвязь проблем классовой борьбы. Он проверил на материале конкретной жизни исторического процесса те гениальные указания, которые дал Маркс в «Критике Готской программы» и других работах, сделал более конкретными и наполненными исторической действительностью, чем это было возможно во времена Маркса даже для такого гения, как Маркс.

Проблемы социализма являются, таким образом, проблемами экономической структуры и классовых отношений, существующих в тот момент, когда пролетариат берет в свои руки государственную власть. Они проистекают непосредственно из того положения, в котором пролетариат устанавливает свою диктатуру.

…Величие Ленина как диалектика состоит в том, что он постоянно рассматривал основные принципы диалектики, развитие производительных сил и классовую борьбу согласно их глубочайшей внутренней сущности, конкретно, без абстрактной предвзятости, но и без фетишистского искажения их поверхностными явлениями. В том, что он неизменно сводил все явления, с которыми сталкивался, к их глубинной основе: конкретным действиям конкретных (то есть классово обусловленных) индивидов, на основе их реальных классовых интересов. Именно в свете этого принципа рушится легенда о Ленине как «мудром реальном политике», как «мастере компромиссов», и перед нами предстает подлинный Ленин — последовательный созидатель марксистской диалектики.

Определяя само понятие компромисса, нужно сразу же отмести любую попытку увидеть в нем такой смысл, будто речь идет о каких-то увертках или уловках, о каких-то изощренных способах добиться неположенной выгоды. Компромисс Ленина и компромисс оппортунистов исходят из прямо противоположных предпосылок. Социал-демократическая тактика намеренно или бессознательно основывается на том, что собственно революция еще очень далека, что объективных предпосылок социальной революции еще нет, что пролетариат еще идеологически не созрел для революции, а партия и профсоюзы еще слишком слабы и т. п. и что именно поэтому пролетариат должен заключать компромиссы с буржуазией.

В противоположность этому для Ленина компромисс прямо и логично вытекает из актуальности революции. Если основной характер целой эпохи заключается в актуальности революции; если эта революция может разразиться в любой момент как в каждой отдельной стране, так и в мировом масштабе, хотя сам этот момент никогда невозможно предвидеть с точностью; если революционный характер целой эпохи проявляется в постоянно нарастающем разложении буржуазного общества, неизбежным следствием чего является беспрерывная смена и перекрещивание самых разнообразных тенденций, — то все это означает, что пролетариат может начать и осуществить свою революцию не при им самим избранных, «благоприятных» обстоятельствах, что соответственно этому любая тенденция, пусть даже и преходящая, которая может способствовать революции или по меньшей мере ослабить ее врагов, должна при всех обстоятельствах использоваться пролетариатом. Ленинская теория и тактика компромиссов является не чем иным, как логическим следствием из самой сути марксистского, диалектического понимания истории, согласно которому люди, хотя и сами творят свою историю, не могут, однако, творить ее при обстоятельствах, избираемых ими самими. Она является следствием понимания того, что история постоянно производит нечто новое; что поэтому эти исторические моменты, кратковременные скрещения тенденций никогда не повторяются в одной и той же форме, что сегодня могут быть оценены как благоприятные для революции те тенденции развития, которые завтра могут создать для нее жизненную угрозу, и наоборот.

…Те, кто усматривает в Ленине всего лишь мудрого или даже гениального «реального политика», совершенно не понимают существа его метода. Но те, кто рассчитывает найти в его решениях повсеместно применимые «рецепты» и «предписания» правильных действий, точно так же не понимают его. Ленин никогда не устанавливал «всеобщих правил», «пригодных для применения» в самых различных условиях. Его «истины» вырастают из конкретного анализа конкретной ситуации, проведенного на основе диалектического понимания истории. Из механического обобщения его указаний или решений может получиться только карикатура, некий вульгарный ленинизм. Как писал Маркс, резко порицая Лассаля за ложное применение диалектического метода, «Гегель никогда не называл диалектикой подведение массы «случаев» под общий принцип».

…Анализ политики Ленина неизменно возвращает нас к коренным вопросам диалектического метода. Вся его деятельность представляет собой последовательное применение марксистской диалектики к беспрерывно меняющимся, постоянно рождающим новое явлениям грандиозной переходной эпохи. Но поскольку диалектика — это не готовая теория, которую можно механически прикладывать к явлениям жизни, поскольку лишь в этом применении и посредством этого применения она существует как теория, диалектический метод вышел из практики Ленина более расширенным, более полным по содержанию и более развитым теоретически, чем Ленин воспринял его из наследия Маркса и Энгельса.

Вот почему совершенно справедливо говорить о ленинизме как новой фазе в развитии материалистической диалектики. Ленин не только восстановил чистоту марксистского учения после всех упрощений и искажений, к которым в течение десятилетий приводил вульгарный марксизм, но и осуществил дальнейшее развитие самого метода марксизма, конкретизировал его и сделал более зрелым. И поскольку перед коммунистами стоит задача идти вперед по пути ленинизма, то это продвижение может оказаться плодотворным лишь в том случае, если они отнесутся к Ленину так же, как сам Ленин относился к Марксу. Ленинизм означает, что теория исторического материализма еще более сблизилась с повседневной борьбой пролетариата, стала еще практичнее, чем она могла быть во времена Маркса. Поэтому традиция ленинизма может заключаться лишь в том, чтобы, оберегая его от всех искажений и извращений, сохранить эту живую и животворную, эту растущую и требующую роста функцию исторического материализма. Поэтому, повторяем мы, коммунисты должны так изучать Ленина, как Ленин изучал Маркса. Изучать так, чтобы уметь пользоваться диалектическим методом, чтобы научиться находить с помощью конкретного анализа конкретной ситуации особенное в общем и общее в особенном; в новом моменте каждой ситуации — то, что связывает его с предыдущим процессом, и в закономерности исторического процесса — постоянно возникающее новое; в целом — часть и в части — целое, в неизбежности развития — момент активного действия и в конкретном действии — связь с закономерностью исторического процесса. Ленинизм означает небывалую прежде ступень конкретного, несхематичного, немеханического, непосредственно устремленного к практике мышления. Сохранить это и есть задача ленинцев. Но в историческом процессе может сохраниться лишь то, что живет и развивается. И такое сохранение традиции ленинизма составляет сегодня первостепенную задачу каждого, кто всерьез принимает диалектический метод как оружие в классовой борьбе пролетариата.