Леннор Ольштынский - Разгром фашизма. СССР и англо-американские союзники во Второй мировой войне

Ответ Сталина 11 июня был суров: «Нужно ли говорить о том, какое тяжелое и отрицательное впечатление в Советском Союзе — в народе и в армии — произведет это новое откладывание второго фронта и оставление нашей армии, принесшей столько жертв, без ожидавшейся серьезной поддержки со стороны англоамериканских армий…

Что касается Советского правительства, то оно не считает возможным присоединиться к такому решению, принятому к тому же без его участия и без попытки совместно обсудить этот важнейший вопрос и могущему иметь тяжелые последствия для дальнейшего хода войны» [120] Переписка… Т. 1. — С. 155–156. .

Последующий обмен посланиями еще более обострил отношения. Сталин 24 июня пишет Черчиллю: «Должен Вам заявить, что дело идет здесь не только о разочаровании Советского Правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям. Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину» [121] Там же. — С. 163. .

Советское правительство отозвало из Лондона и Вашингтона своих послов «для консультации», показав отрицательное отношение к военным решениям союзников, что было расценено ими как протест против политики западных держав. В связи с этим «создалась тревожная обстановка… и возродились опасения заключения сепаратного перемирия между Россией и Германией» [122] Шервуд Р. Указ. соч. Т. 2. — С. 411 . Англо-американской разведке, вероятно, стали известны предложения Муссолини и Осимы, японского посла в Берлине, по этому вопросу. Твердая позиция Сталина заставила союзников быть сговорчивее, они начали переговоры о созыве совещания министров иностранных дел в Москве, за которым должна была последовать встреча глав правительств.

Фашистский блок готовился к летней кампании 1943 г. как определяющей возможность изменить ход всей войны. Планирование летних операций вермахта проводилось в феврале — марте 1943 г. с одновременными консультациями с союзниками — итальянским руководством и делегацией японского командования. Общее мнение высшего военного руководства фашистского блока заключалось в том, чтобы в ходе стратегической обороны, последовательно сосредоточивая усилия на различных театрах, нанести поражение каждому из противников, расколоть их коалицию и добиться приемлемых условий мира.

Характерно, что и в идее и в методах вооруженной борьбы явно проглядывают черты немецких планов периода Первой мировой войны: ведение позиционной обороны ограниченными силами на одном театре и активные маневренные действия для достижения решительных целей основными силами — на другом, с последующим перенесением усилий на первый. «Принцип маятника» в распределении основных усилий вермахта между театрами войны на востоке и западе применялся немецким генералитетом в Первую мировую войну, его намеревались использовать гитлеровские стратеги и в 1943 г. Такая преемственность понятна и психологически, так как гитлеровские генералы были участниками минувшей войны или учились на ее опыте, а господствующее убеждение, что германская армия не потерпела поражение, а подорвана революционным движением изнутри, создавала ореол непогрешимости стратегических решений германского генерального штаба. Целесообразность такого решения казалась обоснованной еще и тем, что положение Германии в 1943 г. было значительно лучше, чем в 1915 или 1916 гг., так как союзники все еще затягивали открытие второго фронта.

В вопросе выбора театра для активных военных действий летом 1943 г. мнения у военного руководства фашистской Германии разделились. Штаб ОКВ считал, что, поскольку на восточном фронте больше нельзя добиться решающих стратегических успехов, центр усилий в 1943 г. целесообразно переместить на Средиземноморский театр, чтобы отразить возможное вторжение англо-американских войск на юге Европы, удержать этим Италию в военном блоке, показать «несокрушимость обороны крепости Европа» и создать тем самым предпосылки для примирения с западными державами. Предложение ОКВ поддерживал штаб военно-морского руководства. Наиболее ревностным сторонником «средиземноморского» плана был Муссолини, который даже предлагал попытаться заключить временное перемирие с Советским Союзом, чтобы полностью развязать руки для войны на Западе и на Средиземном море [123] См.: Дашичев В. И. Указ. соч. — С. 393. . Примечательно, что в этот период Черчилль и Рузвельт направили телеграмму Сталину о том, что они якобы планируют открытие второго фронта в августе — сентябре 1943 г.

Генеральный же штаб сухопутных войск Германии считал, что, пока нет реальной угрозы открытия второго фронта, необходимо сначала подорвать наступательную мощь Красной Армии, лишить ее способности вести широкие наступательные действия, а затем только переместить основные усилия в район Средиземного моря или на запад, если англо-американские войска высадятся на континенте. Командующие группами армий на советско-германском фронте поддержали эту точку зрения. Представители руководства сухопутных войск видели «единственный выход в том, чтобы в рамках стратегической обороны нанести противнику мощными, но ограниченными в пространстве ударами такой ущерб, чтобы заранее решительно ослабить ударную силу его наступления, которое ожидалось летом». Этот способ ведения военных действий одобрил и утвердил Гитлер.

После рассмотрения различных вариантов действий на восточном фронте гитлеровское руководство приняло решение провести операцию против крупной группировки советских войск в образовавшемся Курском выступе. Этой операции отводилась роль центрального события всей кампании 1943 г. Окончательное решение изложено в оперативном приказе ОКХ № 5 от 13 марта 1943 г. Переписка ОКВ, штабов главнокомандующих видами вооруженных сил и штабов групп армий в феврале — марте 1943 г. по вопросам планирования кампании, расшифрованная союзниками, давала возможность Черчиллю и Рузвельту выявить замыслы гитлеровского руководства, что во многом влияло на планы операций англо-американских войск. Ожесточенная борьба основных сил гитлеровской армии на советско-германском фронте создавала благоприятные условия для наступления союзных войск на Италию.

После поражения в Тунисе Гитлер заколебался в отношении наступления под Курском. Май и первая половина июня 1943 г. были периодом особо активной деятельности разведывательных служб Германии и союзников с целью выяснения обстановки и намерений сторон на летнюю кампанию. К этому времени англо-американское руководство имело хорошо поставленную систему дезинформации службы «психологической войны» и отлаженную расшифровку перехваченных радиограмм гитлеровского руководства. Кроме того, на союзников работало значительное число сотрудников военной разведки Германии, сам руководитель абвера адмирал В. Канарис и его заместитель находились в прямом контакте с А. Даллесом, возглавлявшим резидентуру УСС в Швейцарии [124] Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР. — С. 99. . Используя эти рычаги, руководство США и Великобритании активно воздействовало на процесс принятия стратегических решений гитлеровским руководством. Подробные планы «психологической войны» на этом уровне, разумеется, засекречены. Но известные факты и система работы позволяют представить картину психологической атаки на верховное командование гитлеровской Германии в рассматриваемый период Второй мировой войны.