Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6321 ( № 17 2011)

Отвилась верёвочка...

Эх, была ты в самый раз

По руке винтовочка!

Свыкшись с жизнью фронтовой

И затвором лязгая,

Я с тобою, как с женой,

Изъяснялся ласково:

«Есть уздечка у коня,

Аромат у яблочка,

Свет у звёзд, а у меня

Ты – пятизарядочка...

Вот закончим воевать,

И в селе, за далями,

Пусть меня увидит мать

Целого, с медалями...

И помчатся годы пусть,

Поднимаясь озимью...

Пусть врачам не навяжусь

Со своею осенью.

Пусть навеки нас с тобой

Свяжет лучик тоненький –

Редкий кадр фронтовой,

Старой кинохроники...»

Перевод С. ШЕВКОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Многоязыкая лира России

Поэзия Дагестана

Пока старухам снятся сыновья

Хизгил АВШАЛУМОВ

(1913–2001)

В кабинете Гитлера

Уж третий день,

как кончилась война,

Cтволы орудий смолкли и остыли…

И наступила в мире тишина,

Которую давно мы позабыли.

Глазам не веря, здесь, в чужом краю,

Среди друзей, войною опалённых,

Я в кабинете Гитлера стою

И озираю стены изумлённо.

И с горьким чувством думаю

о том,

Что мне напоминает это место,

Покинутое хищником гнездо,

Разрушенное праведною местью.

Замусорен безмолвный кабинет

Того, кто был вчера грозою мира,

И на полу валяется портрет

Навеки побеждённого кумира.

Смеётся старшина немолодой,

И, головою раненой качая,

Становится на Гитлера ногой,

Но этого совсем не замечает.

Извёстка опадает с потолка,

И с ненавистью фюрер бесноватый

Колючим взглядом из-под сапога

Глядит на седовласого солдата.

А я картиной этой поражён…

И кажется мне даже на мгновенье,

Что я в окопе сплю и вижу сон

Перед последним нашим

наступленьем.

Но я не сплю… Я в логове врага,

Откуда шли кровавые приказы

И посылала жёсткая рука

К нам полчища коричневой заразы.

Нет, я не сплю… Я вижу,

как во сне,

Застывшие руины Сталинграда,

И степи украинские в огне,

И тяжкие страдания блокады.

Да, я не сплю… Я слышу наяву

Истошный крик растерзанной

Хатыни

И сёла белорусские в дыму…

Я знаю, мне не спать уже отныне.

Ведь горький плач сирот и чёрных

вдов

Мой острый слух вовеки не забудет

И, потрясая сердце до основ,

И через сорок лет меня разбудит.

Но в этот миг прекрасный,

как весна,

Я думаю в пустынном кабинете

О том, какая, Боже, тишина

Настала наконец на белом свете.

Ничто не омрачит её пока,

Хоть с ненавистью фюрер

бесноватый

Колючим взглядом из-под сапога

Косится на советского солдата.

Перевод М.АХМЕДОВОЙ-КОЛЮБАКИНОЙ

Муталиб МИТАРОВ

(1920)

Старухам снятся сыновья

Перевалило за полночь. А ночь

Прохладна и темна в горах

в апреле.

Под буркой неба горы спят.

В постели

Спят люди. Только мне

уснуть невмочь.

Ещё огонь горит в одном окне.

Кто там не спит? И я,

уняв тревогу,

Шагами мерю гулкую дорогу,

И, старая, встаёт навстречу мне

Мать друга, что остался

на войне...

И на столе её – остывший ужин.

Я не ошибся – был я очень нужен:

О сыне мать рассказывает мне.

О том, каким он был,

когда был мал,

Как говорил, как бегал,

как смеялся.

Передо мною друг мой раскрывался

Таким, каким и я его не знал.

Он был таким, как мать его видала

Давным-давно, потом в бреду, во сне.

Не верит, что погиб он на войне, –

И головой седою покачала...

По крыше дома ветер прошумел,

Как лапой кот провёл,

своё мурлыча.

Был этот час полночный необычен,

И речь её прервать я не посмел.

Когда в тиши пропели петухи,

Помог ей лечь, тепло укутал ноги,

Сказал ей: «Отгони свои тревоги,

Пусть будут сны прекрасны

и тихи.

Вернётся сын!» – её я успокоил.

И свято лгал. Иначе я не мог.

И тяжело переступил порог,

И за собою дверь прикрыл рукою.

Пришёл домой. И веки мне смежил

Рассветный сон, разбитый

чьим-то стуком –

Я дверь открыл.

Ко мне пришла старуха,

Сказать, что сын её, конечно, жив.

Он к ней пришёл во сне. Его шинели

Она касалась слабою рукою.

Они с ним вместе на ковре сидели,

И он принёс ей радость и покой.

Он улыбался часто и открыто,

Своей души от мира не тая...

И понял я: былое не забыто,

Пока старухам снятся сыновья.

Перевод Н. ПОЛЯКОВОЙ

Баллада об отце

На костылях –

он к ним уже привык,

От боли и тоски изнемогая,

В родимый дом, где мать ждала

седая,

Израненный вернулся фронтовик.

Что он живой – не верил даже сам,

Иссеченный, истерзанный войною...

И злой, кровавою слезою

Сочился на груди –

у сердца – шрам.

Едва родной порог переступил –

Мать бросилась, забыв про всё,

навстречу.

И долго-долго не кончался вечер –

С ним весь аул в тот вечер говорил.

И взгляд соседок стал теплей,

светлей:

А может, он их видел сыновей?

И взгляд невест уже не так суров:

А может, он их видел женихов?

– А может, ты письмо сынка

принёс? –

Соседка задала ему вопрос, –

Уже полгода он не пишет мне...

– Всё, знаете, бывает на войне...

Как молния:

– Приехал фронтовик! –

Молва летела...

Снова – встречи, встречи...

И вот однажды в тихий майский

вечер

Пришёл к нему почтеннейший

старик.

Он плотен был, с обветренным

лицом,

С глазами, что смотрели

вдаль устало…

Всё в нём, и незнакомом и чужом,

Знакомые черты напоминало.

И мысли в голове фронтовика

Смешались вдруг...

И ощутил он радость!

Он в старике увидел паренька,

Которого искали для награды.

Ещё припомнил,

Как в землянке пар

Тепло струился...

Тлел фитиль, мерцая...

И обнял его сына комиссар,

Медалью «За отвагу» награждая.

Потом его он больше не встречал –

Война людей решительно разводит...

«Но как старик на паренька

походит!..»

В нём фронтовик солдата узнавал.

И он отцу солдата всё сказал,

Потом солгал – хоть лгать

не приходилось,

Что видел его после...

И светились

Надеждою усталые глаза.

– Так, значит,

видел сына каждый день? –

С его лица сходила тут же тень.

– Так, значит,

сын мой, как и ты, герой? –

И он касался ордена рукой.

...И с той поры немало лет прошло,

Но каждою цветущею весною,

Став ниже ростом,

Старик приходит в тот же день

в село

И в дверь стучит иссохшею рукою,

И, взглядом быстрым

горницу окинув,

Он снова обращается к мужчине:

– Так, значит, видел?..

Значит, сын – герой?

– Да, да, отец... –

ответит фронтовик

(И воцарится трудное молчанье),