Николай Непомнящий - Военные загадки Третьего рейха

Полки АЗ, как и все полки ПВО, изменив тактику, выйдя на дальние рубежи, сорвали этот чудовищный план, и противник был вынужден отказаться от этой акции.

Но больше всего всем воинам частей АЗ запомнился срыв нашими войсками ПВО немецкой воздушной операции «Айсштосс». Эта операция — в переводе «Ледовый удар»— предназначалась для уничтожения кораблей Балтфлота, сосредоточенных в первую блокадную зиму непосредственно в городе на Неве и у пирсов Финского залива в городской черте. Корабли вмерзли в лед и лишились возможности маневрировать. Как потом стало известно, эта операция была глубоко законспирирована, обеспечена разведданными и предварительно проиграна вермахтом на полигоне. Немцы считали, что после тяжелейшей первой блокадной зимы силы ПВО не смогут оказать сопротивление, и наш флот будет разгромлен.

Налет 100 немецких бомбардировщиков «Ю-88» и «Хе-111» в сопровождении истребителей прикрытия был совершен днем на небольшой высоте. Ранее немецкая авиация опасалась проводить бомбардировочные налеты в светлое время суток.

Вместе с тем, чтобы блокировать взлет наших истребителей, дальнобойная артиллерия противника сосредоточила огонь по нашим аэродромам. Однако уже на подлете их встретили огнем наша зенитная артиллерия и истребители, часть самолетов была рассеяна, но в город прорвалось 57 бомбардировщиков. Разойдясь по заранее намеченным целям, то есть по нашим кораблям флота, они начали пикирование и прицельное бомбометание. Флотские экипажи ответили огнем пулеметов. Над городом стоял шквал огня АЗ и зенитных пулеметов, однако из-за малой высоты налета и больших скоростей самолетов противника ликвидировать их преимущественно не удавалось. Истребители в зону огня ЗА войти не могли, а зенитная артиллерия была не в состоянии вести прицельный огонь по самолетам противника из-за больших угловых скоростей.

По приказу командующего нашей армией генералмайора Г.С. Зашихина в воздух были быстро подняты аэростаты. Они отжали самолеты противника от земли на большую высоту. Сбрасывая уже без прицеливания бомбы, которые частично падали в Неву и залив, фашистские самолеты стали метаться и выходить из боя, но тут их и встретили наши истребители.

В итоге, не нанеся существенного ущерба нашим кораблям, немцы потеряли 25 самолетов, не считая 10 подбитых.

По ночам, как только противник прорывался в воздушное пространство над городом, в небо взлетали ракеты. Это диверсанты указывали цели для бомбардировщиков. Как правило, ракеты направлялись в сторону Зимнего дворца, где находился штаб фронта, на Смольный, где располагалось партийное и государственное руководство, на крупнейшие заводы, гавани, сосредоточение кораблей Балтийского флота, тыловые склады и т. д.

В городе, особенно на окраинах, было немало брошенных домов и пустых подвалов, их и использовали диверсанты для захвата одиночных военнослужащих, там они и производили свои допросы. Для борьбы с этим существовали патрули, ежесуточно менялись условные знаки на наших фронтовых пропусках. Хождение с позиций на позиции в ночное время в одиночку запрещалось и т. д.

Кроме того, наши офицеры с командой стрелков по ночам прочесывали подозрительные участки. Однако главный урон диверсантам принес голод. Будучи отрезаны от своих пунктов питания, большинство их, попросту говоря, подохли с голоду во время блокады. И тем не менее они еще были, даже в 1944 году пробравшийся на один пост 3 полка АЗ диверсант уничтожил весь боевой расчет поста, перестреляв его ночью во время сна в землянке из автомата.

Большинство наших отрядов находилось на стационарных наземных позициях, но аэростатчикам приходилось воевать и в иных условиях.

Отряд аэростатов заграждения под командованием лейтенанта В.А. Меншутина,31 пост, размещался на баржах. Баржи были выведены в Финский залив и расставлены там на якорях. Поднимаемые с них аэростаты прикрывали гавань и порты со стороны залива, преграждали воздушные подходы к морскому каналу и частично к Кронштадту. Ответственность командиров постов и звеньев была здесь, как говорят, тройная. Связь с отрядом была только по рации с КП звена. Баржи иногда срывало с якоря и несло в сторону противника. Выручали моряки, которые выходили в залив и под артиллерийским обстрелом противника буксировали баржу обратно. Зимой по льду проникали диверсионные немецкие и финские группы, поэтому боевым расчетам нужно было быть очень бдительными. Когда залив не был покрыт льдом, противник с попутной волной пускал плавающие мины, которые взрывались при столкновении с баржей. И тут аэростатчикам пришлось учиться, как от них уберечься. Хорошие стрелки расстреливали мины из винтовок. Особенно этим отличался аэростатчик сержант Козлов.

Огромное значение для блокадного Ленинграда имела Дорога жизни через Ладожское озеро. Это была единственная артерия, питающая город. Ее деятельность все время пыталась парализовать фашистская авиация налетами и бомбежками. Только с ноября 1941-го по апрель 1942 года над Ладожской дорогой пролетело более 2000 самолетов противника. Из состава армии ПВО на Ладожскую трассу для ее защиты в дополнение к имеющимся средствам был выделен отряд аэростатов заграждения в 21 пост. Условия были трудные, весь зимний период люди жили в палатках на трескучем морозе. Аэростаты поднимались в воздух прямо с ледяного поля вдоль всей трассы. Аэростатчики делали все возможное, чтобы Дорога жизни работала бесперебойно.

3-й отряд 3-го полка АЗ прикрывал от бомбежек Ижорские заводы в Колпине, под Ленинградом. Отряд находился в 1–2 км от передовой. Аэростатные позиции простреливались противником из минометов, аэростаты получали множество пробоин, но всегда восстанавливались и поднимались в воздух. За полгода в отряде одна треть бойцов была убита или тяжело ранена. В мае 1942 года отряд был в течение суток переброшен на оборону 5-й гидроэлектростанции. Это была единственная уцелевшая станция, снабжавшая город электротоком, поэтому противник принимал все меры к ее уничтожению. Вместе с батареями зенитной артиллерии и истребительной авиацией была организована мощная оборона ГЭС. Командир отряда С. Мазуров — опытный и грамотный офицер — я знал его с 1935 года, — к концу войны уже командовал дивизионом АЗ.

Случаев гибели аэростатчиков у нас было немало, я расскажу об одном из них. В августе 1942 года в 3-мполку АЗ при аварийном приземлении в момент, когда аэростат притягивали к земле вручную, боевой расчет не мог его удержать. Находившийся на посту командир звена лейтенант Кузнецов бросился на помощь расчету. Аэростат взмыл вверх, унося с собой висящего на стропе офицера. Был штиль, и, набрав высоту около 3,5 км, аэростат завис на месте. Мы навели с КП полка зенитный теодолит, было уже достаточно светло, мы видели, как лейтенант Кузнецов боролся за спасение аэростата и за свою жизнь. Физически сильный, спортсмен, он, подтягиваясь на руках, поднялся и закрепился у самого корпуса. Положение его усугублялось и тем, что он был в летней гимнастерке, а на этой высоте температура была около 10° ниже нуля. Ему удалось пробить ножом корпус аэростата, и тот, теряя газ, стал спускаться вниз, в Неву. Но Нева в этом месте была не только водоразделом, но и линией фронта, на одной стороне были наши, на другой — немцы. Лейтенант Алексей Кузнецов до берега не доплыл. Его убили с вражеского берега пулеметным огнем. Аэростат прибило ветром по воде к нашему берегу.