Разипурам Нарайан - Аллергия

Медицина бывает конкретной и абстрактной. Конкретная медицина действует там, где люди страдают от малярии, насморка и тому подобных ясных как день напастей, от которых существуют всем известные целебные средства. Больной выпьет лекарство из бутылочки, поморщится, попросит щепотку сахару отбить горечь во рту, позже проделает это все вторично, и болезни как не бывало. Такова была старая добрая система, которой придерживался всякий нормальный лечащий районный врач. Врачу приходилось вносить подробные записи на серые страницы регистрационной книги. И хотя чернила, которыми он при этом пользовался, были жидкими и бледными, в целом по его записям можно было составить довольно яркую картину организации народного здравоохранения. После колонок «фамилия» и «возраст» обязательно шла колонка «болезнь». В ней значилось либо «малярия», либо «инфлуэнца», либо «расстройство пищеварения» да изредка еще для разнообразия «общее недомогание» — диагноз, к которому прибегали, когда картина болезни не хотела укладываться в эту тройную классификацию. В добрые старые времена доктор одной рукой делал записи, а другой в это время щупал пульс у пациента. Меж тем лаборант в смежном помещении отливал в пузырек готовую микстуру из огромных бутылей и решительно пришлепывал печать на рецепты, словно разделывался с болезнью раз и навсегда. Я теперь далек от этой системы, и, насколько могу судить, в наше время она вообще не пользуется таким широким признанием, как некогда. Современному человеку не по вкусу подобная прямолинейность и простота.

Прошли те дни, когда врач, взглянув на высунутый язык больного, строчил: «Рецепе» то и «рецепе» это. Горькие лекарства со щепоткой сахара неприемлемы для нашего цивилизованного сознания. Наш век — век научного подхода или по крайней мере научной терминологии. Все приобретает цену только в приличном облачении из ученых фраз. Гипнотическую силу научного или наукообразного языка сейчас признают все. Фабриканты косметических средств завлекают клиентуру сообщениями о том, что их продукция содержит такой-то фактор, такой-то фермент, такой-то чудодейственный витамин. Наука медицина тоже развивается в этом направлении. За последние десять лет своды врачебных клиник беспрестанно оглашаются все новыми научными терминами. Одно время особую популярность приобрели витамины. В психике людей развился сложный витаминовый комплекс, побуждавший всех и каждого день и ночь заботиться о том, чтобы их пища была насыщена витаминами. Потом наступила очередь кальциевой недостаточности. Кальциевая недостаточность и сейчас в центре всеобщего внимания, но чувствуется, что мода уже отходит. Зато было время, когда врачи вообще отказывались осматривать пациентов, пока у тех не вырваны все зубы. В целом можно сказать, что развитие медицины идет от видимого к невидимому. Медицинская наука становится все более и более метафизической.

Я говорю все это потому, что, как мне кажется, в настоящее время нам слишком часто приходится слышать слово «аллергия». И кальций и витамины уступают аллергии почетное место. За последнюю неделю я слышал это слово от четырех докторов по четырем разным случаям. О человеке, страдавшем сыпью, было сказано, что у него аллергическое состояние. У человека, которого мучил кашель, тоже признали аллергическую реакцию. Третьим был человек, который находился в постоянном возбуждении, этот тоже оказался аллергиком. И наконец, у больного, лежавшего в жару и беспамятстве, тоже оказалась аллергия. Очевидно, это емкое и щедрое слово и может означать что угодно. Под него подходят любые симптомы, от вывихнутого пальца до буйного помешательства. Когда врач по поводу какого-либо недомогания говорит: «А, у вас просто аллергия», это, в сущности, равносильно тому, как если бы он доверительно объяснил: «Не досаждайте-ка вы мне больше со своей хворью. Я не знаю, откуда она у вас, и понятия не имею, как вам от нее избавиться. Терпите, покуда она сама не пройдет. Когда — бог весть…» А так и доктор удовлетворен собой, поскольку подошел к болезни со всей ответственностью, и пациент доволен, что его пользовал такой авторитетный специалист. Кроме того, когда врач говорит, что у вас аллергия, это означает, что вы сами должны исцелиться, разыскать и устранить причину, которая ее вызывает. И человек погружается в глубины самоанализа и саморазоблачения. Кабинет врача становится настоящей исповедальней. Корчась от боли или чесотки, вы слышите голос врача: «Вернитесь мысленно в прошлое и подумайте, в чем были ваши ошибки. Вспомните все, что вы ели, во что были одеты, о чем думали, и найдите причину, вызвавшую ваше теперешнее состояние, а найдя, избегайте ее впредь. Вот и все. И вы будете опять здоровы».

Это очень помогает. Куда как утешительно сознавать, что зубная боль, от которой у вас стучит в висках, на самом деле не существует, что она — просто ваша фантазия, порожденная конским волосом у вас в диване, или что скрутивший вас приступ астмы не более как иллюзия, и вы легко могли бы его избегнуть, если бы меньше нервничали вчера из-за неоплаченных счетов. Если дальше так пойдет, наступит, несомненно, такое время, когда можно будет сказать при виде похорон: «Этот человек не умер, у него просто аллергическая реакция на жизнь».