Газета Завтра Газета - Газета Завтра 915 (22 2011)

Мой опыт последних лет подтверждает, что в русской провинции, в больших городах начинает возникать новая культурная среда. Взрастает молодое поколение интеллигентов, стремящихся выразить русское миросознание так, как оно видится им из глубины России. Это поколение начинает прикасаться к местным святыням и ценностям, и выстраивать идеологию своей земли, философию той части России, которой они принадлежат, духовно переживая свою малую родину. И через это переживание стремятся постичь всю необъятную высоту и мистическую красоту русской истории.

Эта истина открылась мне во время моих частых поездок по русским городам и весям, куда меня приглашают молодые интеллигенты, желая выслушать суждения о русской истории и судьбе, и сверить их со своими собственными открытиями.

Удивительной была поездка в нефтяной Сургут по приглашению журналистов местной газеты "Новый город". В обществе сургутских студентов, профессоров, краеведов и политологов я услышал глубокие размышления о новой нарождающейся сибирской цивилизации: стальной, нефтяной, электрической, очень русской, ермаковской, сталинской, формирующей политику современной России на Западе — в Европе, и на Востоке — в Китае.

Удивительной была поездка в Екатеринбург, куда я был приглашён доктором технических наук, специалистом по информатике и одновременно священником отцом Александром Меняйло, устроителем технического университета, где наряду с информатикой, телемеханикой, программированием изучаются богословие и труды отцов церкви. Я делал доклад о метафизике русской истории в обществе священнослужителей, филологов, технократов, находил у них понимание, удивляясь тому, что мои весьма субъективные построения попадали на уже возделанную почву. Входили в сочетание с особым уральским самосознанием, которое, казалось, питается светлыми духами Аркаима и Верхотурья, Храма-на-крови и танковыми и ракетостроительными заводами Среднего Урала.

Подобные саморазвивающиеся духовные центры возникают по всей территории России. Они не связаны с государственными структурами и институтами и не нуждаются в их патронировании. Не пользуются упрощенными однодневками чиновничьих и партийных культурологов. Эта новая культурная общность имеет возможность жить и развиваться, если у неё есть экономическое основание. Если в неё входят русские предприниматели, для которых деньги и увеличение богатства, экономическая и торговая деятельность не являются самоцелью, которые ищут ответы на насущные вопросы сегодняшней российской действительности. Если в этих экономических группах присутствует гуманитарная составляющая, если там находятся энтузиаст-краевед или писатель, или деятельный журналист, или неравнодушный, с горячим сердцем священник, это обеспечивает независимое существование и развитие этой русской среды.

Невзирая на свою занятость и обременённость, я с радостью откликаюсь на подобного рода приглашения и сразу же мчусь хоть на край света — хоть за Урал, хоть в Заполярье. Чтобы ещё раз убедиться в том, что духовная Россия жива, что русское самосознание, очнувшись от сокрушительных ударов девяностых годов, избавляясь от свирепых и диких форм, в которые загоняет его постоянное угнетение, начинает обретать возвышенные и духовные формы. Я знаю, что помимо меня на эти небольшие провинциальные форумы приглашаются многие известные столичные публицисты, политологи и художники, которые сегодня вносят вклад в развитие русской идеи.

Недавно я был приглашён в Нижний Новгород молодыми энтузиастами-культурологами, которые свили своё гнездо на разветвлённом дереве местных кафе и крохотных ресторанчиков, каждый из которых готов окормлять не только человеческую плоть и материю, но и человеческий разум и дух. Эти ресторанчики и кафе отчисляют часть своей прибыли на создание интеллектуальных кружков, куда приходят ищущие, не равнодушные к русской судьбе нижегородцы, чтобы участвовать в культурных встречах, где с ними общаются самые интересные гуманитарии Нижнего Новгорода и приезжающие из Москвы или Петербурга мыслители.

Конечно же, уникальную нижегородскую идеологию создавать самим нижегородцам. Но уже мне, заезжему гостю, становится понятным, сколь богатой, возвышенной и универсальной может стать эта идеология приволжского города.

Именно здесь, в окрестностях Нижнего, в лесах и чащобах, находится таинственное озеро Светлояр, куда погрузился град Китеж, спасаясь от огней и пожаров, копий и стрел, которые несла с собою монгольская конница. Перед лицом изумлённых захватчиков купола с крестами, звонница с колоколами, посады с кузнями и мукомольнями погрузились под воду, как русская Атлантида.

Но это погружение не было гибелью подбитой подводной лодки. Это было явленное русское чудо, сберегающее глубинную сущность русской жизни, таинственное ядро русской цивилизации от случившейся напасти. Русское чудо укрылось от жадных и жестоких рук на глубине бездонного лесного озера, чтобы из века в век появляться оттуда в час безысходной русской беды и спасать Россию от неминуемого исчезновения. Быть может, явившееся оттуда русское чудо одухотворило Нижегородское ополчение Минина и Пожарского, которое двинулось на Москву, чтобы положить конец Смуте. И на месте испепелённого московского царства посадить росток великой романовской русской империи.

Может быть, оттуда, из Светлояра, из таинственных туманов под тихие перезвоны ночных колоколов явилось русское чудо, олицетворённое Серафимом Саровским, этим русским святым, проповедующим свет среди сгущавшихся сумерек XIX века. Не для того ли, чтобы в жестокие кромешные годы века XX-го, здесь, в Сарове, за семью замками, за вышками с пулемётами, за колючей проволокой осуществился великий атомный сталинский проект, вызревала русская атомная бомба, которую иногда называют "православной бомбой", спасшей атеистическую красную страну от атаки термоядерной Америки? Надо внимательно и благоговейно присмотреться к зелёным тихим водам круглого лесного озера Светлояр, чтобы почувствовать незримое приближение нового русского чуда.

Надо выйти к берегу Волги, которая являет собой огромный сияющий поток, символизирующий движение бесконечной русской истории, поток, к которому на водопой сошлись множество народов, множество великолепных городов, пьют из этого потока русского имперского духа.

Нужно проплыть по Волге до Макарьевского монастыря, чтобы вдруг ахнуть, увидев среди водной синевы и раздолья белоснежное диво, своим совершенством, своей абсолютной красотой и величием соединяющее в единую гармонию небеса и воды, землю и Царствие небесное, человеческое и божественное. И, увидев это творение нижегородских мастеров, понять всю мощь и полноту русского духовного творчества, его космизм и идею бессмертия.