Вячеслав Миронов - Я был на этой войне
- Название:Я был на этой войне
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2007
- ISBN:978-5-699-21375-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вячеслав Миронов - Я был на этой войне краткое содержание
Чечня, 95 год. Капитан Миронов оказывается в самом центре ада под названием Грозный. Офицеру повезло — он выжил. Но сколько он видел смертей! На своих руках он выносил из пекла истерзанные тела тех, с кем еще пару минут назад делил сигарету или последний рожок с патронами… Это баллада о сибирской «махре», о русской пехоте, которая была в первых рядах штурмующих главную цитадель боевиков — дудаевского Дворца.
Я был на этой войне - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Судя по солнцу, обед уже миновал. Мои наручные часы остановились. Забыл завести. Слух начал постепенно восстанавливаться. Это уже хорошо. Отчетливо слышалась ближняя стрельба. Голоса людей я различал, но не мог разобрать слов. Еще день-два, и снова буду нормальным человеком. Вот только в ушах продолжал стоять звон. Все пройдет, и это пройдет…
Вокруг ходили бойцы и офицеры. Под прикрытием стен Госбанка никто не пригибался. Все вели себя спокойно, совсем как в глубоком тылу. Я увидел Юрку. Тот был как все грязен, в прожженном, изодранном бушлате. Руки его покрывал толстый слой грязи. На плече болтался автомат, также испачканный грязью. Худое лицо было измождено, он пил воду из чьей-то фляжки. Острый, выпирающий кадык быстро двигался вверх-вниз.
Спокойно, вразвалочку я подошел к Юрке и начал ждать, когда тот закончит пить. Юра пил так, как будто прибежал из пустыни. Я стоял и ждал. Вот он оторвался от горлышка фляжки, чтобы перевести дух, и боковым зрением увидел меня. Отдал фляжку какому-то бойцу, стоявшему рядом. И, сделав шаг навстречу друг другу, мы обнялись. Просто, без слов, восклицаний обнялись молча, крепко. Живы! Мы живы!
Оторвались друг от друга. Юра спросил меня что-то. Голос-то я слышал, но слов пока не разбирал. Улыбнулся, покачал головой, коснулся уха:
— Юра, меня контузило, пока не слышу, говори громче.
— Опять контузило? — Юрка приблизился и заорал во всю мощь своих легких прямо мне в ухо.
Я отпрянул от такого рева.
— Ты что, сдурел? Оглушишь, идиот!
— Сам просил, чтобы погромче.
— Так то погромче, а не рвать барабанные перепонки. Придурок.
— Ладно, не обижайся. Я думал, что тебе каюк. Там. На площади остался.
— Дождешься. От меня не так легко избавиться.
— Сходи к доктору. Какая у тебя по счету контузия? Третья? Пятая?
— Я что, считал их, что ли? К этим гадам попадешь, все равно, что к духам. Только одни отправят на тот свет, а эти — домой. Все пройдет. Сейчас вот поспал, и гораздо лучше. Через день-два почти все восстановится. Главное, чтобы сейчас не было больше контузий. А ты в ухо орешь, сволочь. Где ты был, когда я с полными штанами от страха валялся кверху задницей на площади?
— Там же.
— Не видел.
— Я тебя тоже. Сейчас уже полбригады на площади окопалось, готовят плацдарм для штурма. Ночью пойдем.
— Они что, гребанулись? А живой щит?
— Мертвый щит, Слава. Живых не осталось в окнах. Докторов заставили все утро смотреть на Дворец, на каждого человека. Они и сказали.
— Сказали, сказали, — проворчал я. — Они что, на расстоянии могут определить: мертв боец или живой? Без осмотра, без измерения пульса? А остальные что будут делать?
— Соседи?
— Кто же еще?
— Они пробовали, как и мы, окопаться на площади, но ни хрена у них не получилось. Кишка тонка.
— Или не захотели, — опять проворчал я.
— Тоже очень может быть. Кто знает эти элитные войска!
— Строевым ходят хорошо, по собственному парламенту стреляют метко, а вот насчет всего остального — не видно толка.
— Короче, вся надежда на сибирскую «махру»?
— Да. По нашей команде все идут на штурм, но направление главного удара у нас.
— Нетрудно догадаться, коль мы закопались на площади. Как караси на сковородке. Что еще нового?
— Хрен его знает. Ты когда с площади вышел?
— Утром, под туманом бойца вынес.
— Живой?
— На руках умер. Страшная смерть.
— Любая смерть страшна.
— Ты прав. Курить есть? С утра без курева. Уши опухли.
Еще пару часов не покурю — на штурм пойду с голыми руками. Ломка начнется. Когда не курю долго, становлюсь злой и раздражительный. Хочется сорвать свою ненависть на ком-то.
— Сейчас найдем.
Юрка остановил проходящего мимо бойца и стрельнул у него сигарету.
— Слава, только «Нищий в горах». Пойдет?
— Пойдет. Кочан капусты, пропущенный сквозь лошадь?
— А где ты видел что-нибудь другое?
— Не доводилось. Прикуривай.
Мы присели на какие-то бетонные блоки и закурили одну сигарету, передавая ее друг другу. Пряча по привычке сигарету в кулаке, глубоко затягивались, секунду держали дым в легких, чтобы никотин как можно лучше и больше впитался в организм, и только после этого, медленно, сдерживая себя, выпускали дым наружу. От долгого перерыва приятно кружилась голова. Через пару секунд это пройдет. Курили молча, сжигая в затяжке такое количество табака, что при обычных обстоятельствах хватило бы на три. Последняя затяжка уже жгла губы и пальцы. А на вкус была отвратительно горька. Кончик сигареты был желтый от никотина. Юре досталась последняя. Он затянулся, с сожалением посмотрел на окурок и выбросил его. Это торопливое курение не принесло ни облегчения, ни удовольствия. В легких стоял комок. Но чувство никотинового голода на какое-то время было удовлетворено.
— Как самочувствие, Слава?
— Жить можно. Обедали уже?
— Не знаю. Я недавно вышел. Жажда была страшная. Сейчас, вроде, полегчало. Осталось пожрать да перекантоваться до вечера. На площадь-то пойдешь? Может, все-таки к врачу?
— На хрен. На площадь пойду, у меня к духам свой счет. Пусть заплатят сполна.
— Что, крыша съехала?
— Не то слово. Оторвалась и улетела. Мозгов уже давно тоже нет.
— А как же Москва и все такое, что ты пару дней назад говорил?
— До Москвы мы еще, может, и доберемся, а сейчас за того пацана, что умер на руках, надо поквитаться с духами. Они рядом. Вон только перевалить площадь, — я кивнул головой в сторону Дворца, — там всем работы хватит.
— Не увлекайся, — предупредил Юра. — Смотрю, что действительно после контузии мозги у тебя съехали.
— Юра, я пытался этого пацана спасти. А когда дал последнюю сигарету, он умер. У меня на руках умер.
— Это его кровь у тебя на бушлате?
— Его.
— Понятно, у тебя появился комплекс вины перед умершим. Ты, наверное, считаешь, что он умер из-за твоей последней сигареты?
— Отгребись. Психологию я тоже изучал. Здесь дело не в комплексе вины. Понимаешь, вся государственная система настолько прогнила, что ее надо менять. Это не демократия, когда из-за чьих-то гнилых амбиций гибнут парни на своей территории. Не знаю, как толком тебе объяснить.
— Так после войны иди в политики. Говорить ты умеешь.
— Ты что, меня за шакала держишь?
— Тебя не понять.
— Я сам разобраться в себе не могу, но начинаю ненавидеть свою страну.
— Пиши рапорт и езжай отсюда. Тут быстро его подпишут.
— Не могу, чувствую, что это мое дело, остатки патриотизма, что ли. Не знаю.
— Пошел на хрен. На голодный желудок, после контузии, а у меня — после бессонной ночи, такие речи толкать… Или идем есть, или я тебя отведу к психиатру.
— Понимаешь, я считаю, что девяносто пять процентов проблем у людей от людей.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: