Андрей Малыгин - Крымский узел

Еще более резко выступил мэр Москвы Юрий Лужков, опубликовавший 1 ноября 1996 года в газете Известия статью под названием «Севастополь — российский город на крымском полуострове». [143] См.: Лужков Ю. Севастополь — российский город на крымском полуострове , Известия , 1 ноября 1996 В ней мер российской столицы делал акцент на том, что «…российская сторона должна ставить на переговорах с Украиной вопрос не об аренде Севастополя, а о точном соблюдении всех имеющихся законодательных актов, в том числе и Беловежских соглашений. В тексте договора между Россией и Украиной необходимо подтвердить российский статус Севастополя — части РФ, главной военно-морской базы российского ЧФ и включить соответствующий пункт в готовящийся договор о дружбе и сотрудничестве. [144] Там же. Именно с высказываниями Ю. Лужкова, сказавшего даже о возможности использования силы в отстаивании суверенитета России над Севастополем, были связаны наиболее жаркие баталии политиков.

Дело, однако, не ограничилось выступлениями отдельных лиц. Во время визита Л. Кучмы в Москву в конце октября 1996 года Госдума РФ приняла обращение, расцененное в Киеве как содержащее территориальные претензии к Украине. Кроме этого Госдума приняла новый Закон о запрете раздела ЧФ (не прошедший, впрочем, через Совет Федерации).

Очередной кризис во взаимоотношениях Украины и России, как отмечали практически все аналитики, отличался от предыдущих тем, что активное участие в нем приняли не только представители законодательной власти России, но и исполнительной.

Неожиданностью как в Москве, так и в Киеве стало решение Верхней палаты РФ Совета Федерации, объединяющем глав исполнительной власти регионов России, 5 декабря поддержать внесенный Ю. Лужковым проект решений по Севастополю. Выступая на заседании Совета Федерации, Ю. Лужков назвал действия Украины в отношении Севастополя «односторонними и противоречащими нормам международного права» и квалифицировал их как «аннексию части российской территории». За проект решений, вынесенных Лужковым, проголосовало 110 сенаторов, против 14, семеро воздержалось. [145] Русская Мысль , 12–18 декабря 1996 Совет Федерации обратился с просьбой к президенту Б. Ельцину объявить мораторий на подписание органами государственной власти РФ каких-либо международных актов, касающихся вопросов раздела ЧФ, статуса Крыма и г. Севастополя, до окончания работы специальной комиссии Совета Федерации. [146] Комиссия постановила, что Россия должна «прямо и открыто» заявить о своих исторических правах на Севастополь и «не скрывая имеющихся разногласий с Украиной, ставить вопрос о цивилизованном международно-правовом закреплении статуса этого города». Комиссия предложила Б. Ельцину выдвинуть инициативу по выделению Севастополя в «отдельную территориальную единицу со специальным международным статусом», а также решать проблему города путем создания административного управления Севастополем под юрисдикцией СНГ (См.: Сообщение агентства Интерфакс, Крымские Известия , 23 апреля 1997).

На все подобного рода заявления украинская сторона отвечала не менее резкими документами. Следует сказать, однако, что даже в Украинском парламенте существовала группа депутатов, считавших, что Севастополь не является бесспорно украинской территорией. Например, депутат-коммунист И. Симоненко назвал украинские войска, находившиеся в Севастополе, оккупационными. [147] Российская община Севастополя, № 19, декабрь 1996

Острые перепалки представителей законодательной власти России и Украины не могли не усложнить и взаимоотношений президентов двух стран, которые, следует сказать, даже в разгар кризиса дистанцировались от радикалов: МИД России время от времени подтверждал отсутствие территориальных претензий к Украине. Л. Кучма выражал уверенность в том, что проблема будет решена в духе дружбы и добрососедства. Тем не менее, сложности во взаимоотношениях двух стран препятствовали заключению между Россией и Украиной полномасштабного договора о дружбе и сотрудничестве. Визит Б. Ельцина в Киев для подписания такого договора планировался еще на март 1995 года, однако, всякий раз откладывался из-за того, что стороны не могли прийти к приемлемому решению по флоту и Севастополю. Кроме этого, довольно сложными оставались торгово-экономические взаимоотношения двух стран. Украина продолжала оставаться крупнейшим должником России за поставки нефти и газа (по различным подсчетам размер долга Украины колеблется от 3.5 до 4.3 млрд. долл.), причем тяжелое экономическое положение первой делало весьма сомнительным скорое погашение этой задолженности. В 1996 году возникли сложности в сфере торговли между двумя странами, обусловленные нежеланием Украины вступать в таможенный союз СНГ. Российская сторона ввела налог на добавленную стоимость на товары, ввозимые из Украины, затем жестко квотировала украинский экспорт спирта, сахара и других товаров. Все это наносило весьма чувствительные удары по украинской экономике. Стороны имели серьезные разногласия в вопросах долгов бывшего СССР, а также его банковских активов, проблемах делимитации государственной границы и т. д. В добавление к проблемам ЧФ и Севастополя, все это делало отношение между двумя странами весьма и весьма непростыми. Обозреватели были склонны считать, что в 1996 — начале 1997 года отношения между Украиной и Россией находились в «точке замерзания» и даже «были близки к конфронтации». [148] Коммерсант-Daily , 1 апреля 1997

Признаки «разрядки напряженности» появились лишь весной 1997 года. Подвижки были связаны с появлением нового фактора, который заставил, прежде всего, политиков России искать новые пути нормализации отношений с Украиной. Это был фактор НАТО.

Проблема расширения НАТО на восток, особенно активно дискутировавшаяся в 1996 году, вызывала большую обеспокоенность в Москве. Эта обеспокоенность усиливалась ввиду явного желания Украины вступить в более тесные отношения с Североатлантическим альянсом, нежели те, которые имели место к этому времени. Весной 1997 года ряд политиков на Западе (в частности, министр иностранных дел М. Рифкинд) заявляли о том, что НАТО необходимо расширить до восточных границ Украины. На известные решения Совета Федерации России Госдепартамент США откликнулся специальным документом, в котором выразил «сожаление» в связи с решением СФ по Севастополю. В Киеве подобные заявления воспринимались с большим интересом, причем президент Украины Л. Кучма и председатель Совета национальной безопасности В. Горбулин не раз говорили о том, что крен украинской политики в сторону Запада обусловлен «агрессивной политикой России». [149] Коммерсант-Daily , 20 марта 1997 Весной 1997 года В. Горбулин заявил также о возможности пересмотра в дальнейшем внеблокового статуса Украины и вступления ее в НАТО. Тогда же в Брюсселе начались переговоры по подготовке документа об особом партнерстве Украины и НАТО. Еще раньше была достигнута договоренность о проведении в августе 1997 года в Крыму специальных учений ВМС Украины и стран членов НАТО (Си-Бриз-97). Сценарий этих учений стал еще одним источником трений России и Украины. Как отмечалось в прессе, первоначально должны были отрабатываться военные действия против «сепаратистов», которым оказывает помощь соседняя держава, в чем российские политики и военные усмотрели намек на крымское республиканское движение и российский Черноморский флот. Несмотря на то, что в дальнейшем сценарий был изменен (в регионе происходит землетрясение, после которого начинаются «выступления повстанцев»), Россия наотрез отказалась принимать участие в учениях.