Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6329 ( № 25 2011)

Но церковные каноны – вещь чрезвычайно консервативная. Любая попытка односторонним образом решить этот вопрос – путём ли проведения церковных собраний или одностороннего провозглашения автокефалии Абхазской церкви, – вступает в конфликт с канонической церковной традицией, поставит и поставила уже Московский патриархат и православных в Абхазии в крайне уязвимое положение.

В церковно-православном мире сегодня неспокойно. В силу того, что его разделяют, пытаются привнести в него политические страсти. Если сегодня Русская церковь признáет независимость Абхазской церкви, то немедленно вступит в конфликт не только с Грузинской церковью, но и со всеми другими православными церквями, имена предстоятелей которых в строгой очерёдности, в соответствии с каноном, освящённым многие сотни лет, поминаются в каждом храме РПЦ и в православных храмах по всему миру.

Естественно, это будет немедленно использовано недругами РПЦ в церковном мире, которые считают авторитет Русской церкви препятствием для осуществления своих планов. Не секрет, что большинство из них группируется вокруг Патриарха Константинопольского Варфоломея, живущего в окружении турецких полицейских и турецкого населения в Турции. Патриарх Константинопольский – по определению очень зависимый от неправославной среды священнослужитель. В последнее время он явно стремится к тому, чтобы навязать православному миру нечто вроде папского метода управления Церковью. Папское единоначалие Католической церкви сыграло в её истории противоречивую роль, вынудив в конце концов принять догмат о непогрешимости папы. Это теперь, в век телевидения и Интернета, мы являемся свидетелями поисков нового облика престола Святого Петра и пап, его занимающих. А совсем недавно папы подписывали конкордаты с Гитлером и Муссолини. Истории о прошлом папства, ну, например, о «подвигах» Александра Борджиа, выходящие в Европе для широкой телевизионной аудитории, вносят свою немалую лепту в набирающую силу дехристианизацию европейского континента. Внешне соблазнительная централизация православного мира противоречит нормам, традициям и условиям развития восточного христианства, не говоря уже о том, что неминуемо ведёт к подрыву отношений между автокефальными православными церквями.

Выступающая за сохранение традиций РПЦ, поторопись она с признанием независимости Абхазской церкви, будет немедленно атакована, причём не в Абхазии и даже не в Грузии, а прежде всего на Украине. Каноническая принадлежность украинских православных приходов к Московскому патриархату позволяет продолжать богослужения и отправлять все необходимые религиозные обряды в условиях, когда сменяющие друг друга власти Украины, иногда явно, как при Ющенко, иногда скрытно, пытаются внести раскол в общую православную организацию России и Украины, чтобы заиметь отдельную, подконтрольную, зависимую от светских властей церковную организацию. Как известно, первый такой раскол состоялся в 90-е годы не без участия президента Украины Леонида Кравчука и бывшего митрополита Филарета (Денисенко).

Отец Дорофей (Дбар) и другие так называемые молодые священники из Абхазии, рукоположенные, то есть ставшие священниками в Русской православной церкви, ни в малой степени не озаботились проблемами Церкви-матери, поставив собственные планы на первое место. Когда я говорю об их планах, я говорю не только о патриотических побуждениях придать с трудом собранной и восстановленной Абхазской церкви самостоятельный статус. Речь идёт о неистребимом желании избавиться от опеки старших по возрасту, опыту и заслугам священников в самой Абхазии, распорядиться построенным в царствование Николая I величественным Новоафонским монастырём (ныне реставрируемым на российские же деньги) и возвести себя в епископский сан.

Ведь не в скиту или в горных кельях над Чёрной речкой, а именно под сводами расписанного русскими живописцами собора – самого посещаемого ныне церковного и культурно-исторического объекта в Абхазии – они решили бросить прямой вызов каноническому церковному праву, прекрасно понимая, что это вызов не столько Грузинской, сколько Русской православной церкви.

Я бы не стал столь жёстко оценивать их действия, если бы эта дискуссия развивалась в рамках самой Церкви, а её инициаторы не прибегли к политической агитации и самопиару, усугубляя смятение в дни, когда Абхазия прощалась с президентом Багапшем, когда ей предстоит вновь идти на выборы. Совершенно неслучайно само их собрание (я употребляю, как видите, их собственный термин) было акцией, в которой не столько священники, сколько политики задавали тон. Политики, оппозиционные действующим властям Абхазии.

Я утверждаю, что Россия не только в церковном вопросе, но и в любом другом должна думать о том, чтобы не навредить Абхазии. Раз она признала её независимость, раз она учитывает её суверенитет, она должна стараться не навредить молодому государству.

Но справедливо и обратное. Не только само абхазское государство, но и люди в Абхазии должны думать об интересах не только Абхазии и самих себя, любимых, но и об интересах своего единственного союзника и друга – России. Русская православная церковь, пользующаяся в России всевозрастающим авторитетом и имеющая неоспоримые заслуги в поддержке православных в Абхазии, ведёт очень трудный диалог с Грузинской православной церковью. В этих условиях пастве и священнослужителям Абхазии нужно терпение, которого, однако, у инициаторов раскола недоставало и раньше.

Судя по действиям, которые предпринимают раскольники, они не намерены уступать, не намерены подчиняться священноначалию. В этих условиях по-своему опасны как поспешные действия, так и бесконечное затягивание вопроса. Мне кажется, что Церковь и власти Абхазии (а последние не могут остаться в стороне, ибо налицо попытка переворота в признанной ими церковной организации и отчуждение переданной ей государством собственности) не должны приступать к решительным действиям раньше, чем публично не исчерпаны все пути к примирению, а общество не убедилось в опасности намерений раскольников. Нужно бороться за настроения верующих.

– Отец Дбар рукоположен в архимандриты митрополитом Гумениссийским на так называемых северных территориях Константинополя. Не выглядит ли это как сговор с Константинополем?

– В самом деле, после первой неудачной попытки захватить власть в Абхазской церкви и покаяния, оказавшегося притворным, честолюбцы заручились определённой поддержкой именно в тех кругах Константинопольского патриархата, которые испытывают нелюбовь к Москве. Специально, чтобы иметь возможность игнорировать неизбежное в таких случаях церковное наказание, отец Дорофей загодя «подстелил себе соломку», перейдя, по сути, под омофор Константинопольской (греческой) церкви. Вопрос о том, какое, собственно, после этого отношение греческий архимандрит имеет к церковной организации Абхазии, он, как видим, также сознательно игнорирует.