Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго...

Я очень надеюсь, что все приведенные материалы помогли любителям творчества Юлиана Семенова лучше его узнать. Многие высказывания друзей и проницательных западных журналистов, с ним встречавшихся, говорят о том, что он вплотную подошел к проблеме борьбы за власть. Отцу, в силу ума и политизированности, стало понятно слишком многое. Если проанализировать его близкие отношения с Гдляном, смелые выступления со страниц «Совершенно секретно», неоднократные обвинения в адрес высокопоставленных корумпированных чиновников, его постоянные утверждения об их связи с мафией, знание архивов, то ответ напрашивается сам собой — Семенов становился опасен. Эмиль Золя умер в расцвете сил, после выступления в защиту Дрейфуса — якобы угорел, но историки все чаще думают об у г о д н о с т и его ухода. Уход Семенова был также угоден многим…

В моей книге об отце, вышедшей в 2006 году в серии ЖЗЛ, я высказала предположение, что, возможно, писателю, перенесшему в 1990 году инсульт, «помогли» получить второй. Визит к нему, больному, вечером в больницу двух незнакомцев, оставшихся с ним некоторое время наедине, был более чем подозрителен. Но сенсация должна основываться на неопровержимых фактах — у меня их нет. Есть лишь страшные и горькие предположения…

Отца не стало в 1993 году. Страна тогда неузнаваемо, стремительно менялась. В течение долгого времени — в плохую сторону. То, чего так опасался Юлиан Семенов, произошло: Россия растаскивалась, миллионы людей обманывались. Как во все смутные времена, подняла голову всяческая мразь, национальное самосознание и высокую национальную гордость, пробуждению которых так радовался отец, сплошь и рядом стали подменять темным национализмом, в стране, ценой миллионов жизней победившей гитлеризм, появились русские нацисты. Институт мировой литературы им. А. М. Горького возглавил непримиримый идейный враг Семенова — Феликс Кузнецов.

Имя создателя Штирлица целое десятилетие намеренно замалчивалось, а прилавки книжных магазинов заполонили сомнительные сочинения. В океане пошлятины терялись имена прекрасных мастеров. Но российский читатель — читатель умный и, как ни старались испортить его литературный вкус, остался разборчивым. Теперь его на мякине не проведешь: возьмет книжку очередного новоиспеченного «гения», полистает и поставит обратно на магазинную полку. А настоящих писателей читает и читать будет.

Ныне Семенова признали классиком жанра детективного и политического романа. Появились и молодые авторы — достойные, интеллектуальные. Один из них при встрече со мной восторженно сказал: «Учился на книгах Юлиана Семенова — он мой кумир!» О подобного рода ситуациях замечательно сказал в свое время сам отец: «Мир живет по законам логики и долго терпеть безумия не сможет. И дело тут не в личностях, а в некой надмирной системе, управляющей нами по своим, неизменным законам».

В последнее время о папе появлялись «воспоминания», правды в которых, прямо скажем, было мало. Талантливые — хорошо их придумывали, бездарные — глупо врали, но и в том и в другом случае читатели не получали никакой достоверной информации. А автор легендарного Штирлица — настоящего российского интеллигента и патриота, феноменального литературного героя, пережившего развал Союза и смену режима, — заслуживает того, чтобы его читатели знали о нем правду.

Хочется верить, что с этой задачей наш сборник справился.

На письме пометка рукой Ю. Семенова «девочка утонула». (Здесь и далее примечания составителя.)

Эта телеграмма, очень обрадовавшая Юлиана Семенова, тем не менее, не достигла желаемой цели. От выдвижения на пост депутата Юлиан Семенов отказался. Считал, что дело писателя — литература, а написать ему хотелось еще так много, что совместить литературную деятельность с политической было невозможно.

Речь идет о разгромной статье Т. Ивановой, появившейся в «Известиях».

Поэтесса и детская писательница Н. П. Кончаловская была тещей Юлиана Семенова, но поскольку в их отношениях всегда доминировало творчество — вместе путешествовали по Китаю и написали об этом книгу, читали рукописи друг друга, делали замечания, то эти два письма Натальи Петровны — к зятю с «рецензией» и к зятю и дочери в Коктебель я вношу в раздел переписки с коллегами.

С. В. Михалкова.

Н. С. Михалков, сын Натальи Петровны.

Владимир Грамматиков.

Старшая дочь Юлиана Семенова.

Приятельница Натальи Петровны.

Хуан Гарригес — один из лучших друзей писателя, испанский бизнесмен и сын министра юстиции в постфранкистском правительстве Испании — дона Антонио Гарригеса.

Юлиан Семенов был в командировке, а цензура в это время потребовала купировать многие пассажи романа.

Быков, которого ныне называют совестью Белоруссии, был Юлианом Семеновичем любим и ценим.

Сенгор был не только политическим деятелем и бессменным президентом своей страны в течение двух десятилетий, но и талантливым литератором.

Немецкий ученый и писатель. Автор нашумевшей в ФРГ книги «Что русские читают? Что русские смотрят?» о 24 самых читаемых авторах в СССР. Юлиан Семенов неоднократно гостил у Мэнарта дома — в Шварцвальде (Черном лесу).

Мама Юлиана Семенова в то время гостила у него в ФРГ.

Краткое наименование партии ХДС/ХСС.

Георг Штайн, бывший немецкий солдат, долгие годы безвозмездно занимался поиском культурных ценностей, пропавших и похищенных с территории СССР во время войны. Нашел и вернул в Россию коллекцию уникальных псковских икон. Вместе с Юлианом Семеновым искал Янтарную комнату, тратя на поиски немалые средства. Его поддерживал их общий друг — барон Фальц-Фейн.

Речь идет об одной из многочисленных версий о местонахождении Янтарной комнаты.

Екатерина Григорьевна — сторожиха на даче у Юлиана Семенова.

Перед работой над каждым новым романом Семенов тщательно изучал документы, консультировался со специалистами по той или иной эпохе. О степени серьезности проводимой им работы говорит следующее письмо видного российского историка.

Немецкий ученый и писатель.

Юлиан Семенов на перезахоронение, им и бароном организованное, властями также приглашен не был.

Штайна.