Ирина Дегтярева - Повседневная жизнь российского спецназа

Из-за костров казалось, что это дворцовая площадь Петрограда, что сейчас не август 1991-го, а октябрь 1917-го. Но в Белом доме не мятежные матросы… Областной ОМОН. Автоматы, камуфлированная форма. Они охраняют Ельцина. Народ тоже пришел к Белому дому защищать демократию и Ельцина. Все настроены воинственно.

Днем Рябинков ездил в главк. Докладывал начальству о происходящем. Когда возвращался в Белый дом, медленно ехал сквозь толпу. Люди неохотно расступались и с подозрением поглядывали сквозь стекла в машину. Наконец они углядели, что в машине военные, да еще и вооруженные автоматами. Кто-то в толпе крикнул:

— Они вооружены! Бандиты!

Рядом подхватили:

— Они хотят убить Ельцина!

Люди с воплями кинулись на машину и начали ее раскачивать. Водитель уазика побледнел. Толпа пыталась выдернуть сидевших в машине офицеров. Дело, наверное, дошло бы до рукоприкладства, причем с обеих сторон, если бы Рябинков вовремя не заметил своего бойца. Омоновец шел сквозь толпу навстречу. Люди ему улыбались, совали свертки с бутербродами.

— Ты что ходишь! — крикнул Рябинков. — Командира твоего сейчас задавят?!

— А ну. — Омоновец повел широким плечом. — Это мой командир!

Толпа отхлынула и раздался новый клич:

— Это герои! Качать их!

Так на руках и понесли в Белый дом.

Командиром ОМОНа Рябинков стал в 1989 году. ОМОНы только начали появляться, он перешел туда на должность замполита. Отряд милиции особого назначения — уже что-то. Это было близко к замыслам Рябинкова, его мечтам. На задержания преступников ездило все руководство вместе с бойцами. На базе ОМОНа в Видном дневали и ночевали. Жили там месяцами.

Год назад до этого, тоже в августе, Рябинков получил орден «За личное мужество» за задержание вооруженных бандитов. В 1989 году в Луховицах, в одной из воинских частей было похищено шестьсот пистолетов «TT» и сотни патронов к ним. Бандитов задерживали в лесу.

Получили от оперативников информацию, что бандиты поехали убивать своего подельника — молоденького солдатика. И солдата спасли, и бандитов повязали, и оружие — девять мешков — вернули.

Эта была первая награда Рябинкова. Он был первым из омоновцев Московской области, который получил орден «За личное мужество».

С командиром ОМОНа Сергеем Селиверстовым они набирали бойцов для отряда. Ездили на соревнования по борьбе. Предлагали ребятам-спортсменам идти работать в милицию. Так в ОМОН пришли и Эдуард Филиппов (будущий командир СОБРа), и многие другие.

Рябинков особенно следил за судьбой понравившихся ему бойцов и помогал им. Так, Виктора Матвеева он назначил своим помощником, когда стал командиром СОБРа. Виктор своей требовательностью к себе и другим, любовью к работе напоминал его самого в молодости. Он видел, что из Виктора может вырасти хороший руководитель, командир. Такой за вверенных ему бойцов головы не пожалеет.

Сам Рябинков, чтобы бойцы жили в нормальных условиях на базе, повсюду доставал материалы для ремонта зданий — краску, доски, кирпичи — тогда все это было дефицитом. Дни были заполнены до предела — то опасные задержания, занятия, то хозяйственная деятельность.

— Ты мой прораб, — посмеивался Селиверстов над другом.

Даже вопроса не возникло о том, кто займет место Селиверстова, когда тот перешел в Академию МВД и занялся наукой.

Начальником ОРБ был Александр Константинович Карташов. Рябинков знал его еще по совместной работе в розыске. Умелый специалист и руководитель. Рябинкова связывала с ним, кроме служебных отношений, дружба. С ним он часто делился мыслями о милицейском спецназе.

— ОМОН — это не то. Тут сержантский состав, до некоторых дел они не могут быть допущены, да и когда отряды создавались, им не ставилась задача проводить сложные спецоперации. Их этому и не обучают. А надо создать отряд отдельный. С учебным центром. Принимать офицеров, людей с военным или милицейским образованием. Тогда будет дело.

Карташов понимающе качал головой. Ему эта идея тоже нравилась, он думал о возможности создания такого подразделения. Его удивляло и радовало, что Рябинков так горит этой идеей.

— Ты обдумай все еще раз, — предложил Карташов. — Изложи свои мысли на бумаге — как будет выглядеть подразделение. Будем пробовать…

Вдруг в газете «Труд» на первой полосе вышла большая статья. Там были нападки на ОМОН и на самого Рябинкова. Под статьей подписались две журналистки, как потом выяснилось — их просто не существовало. А существовала заказная статья, которой хотели сломить командира. Не получилось.

— Александр Константинович, РУОПы — это шанс создать то подразделение, о котором я говорил.

— Силовая структура? — задумался Карташов. — Может, удастся пробить. Ты принеси мне свои наработки по этой теме, предложения, какая там штатная схема будет. Обсудим, согласуем и по начальству пойдем.

Дело не одного дня — по начальству ходить. Рябинков и так дома мало бывал, а тут совсем поздно стал приходить. Жена и сердиться на него не могла. Он был озабочен, и в то же время у него так сияли глаза.

— Ты понимаешь, Лен, я всегда этого хотел. Мечты надо осуществлять. Тогда и сам будешь счастлив, и люди вокруг тебя. Знаешь, как ребята загорелись. Карташов разрешил мне отобрать бойцов из ОМОНа, чтобы сформировать подразделение…

Сначала отряд состоял всего из семидесяти человек — бывших омоновцев. Рябинков взял и Эдуарда Филиппова, и Виктора Матвеева, и Фарвата Якупова, многих из тех, с кем служил бок о бок эти четыре года, до января 1993-го, когда указ о создании специального отдела быстрого реагирования, наконец, был подписан и СОБР стал отделом РУОП, а Рябинков его начальником, командиром СОБРа.

Нужно было где-то базироваться. Сперва разместились вместе с ОМОНом, в Видном. Но отряд разрастался и нуждался в своей территории. Рябинков ездил по Подмосковью в ее поисках. Времени на это обустройство почти совсем не оставалось. РУОПы сразу активно задействовали новую структуру.

В начале девяностых в Москву хлынули оружие, наркотики, уголовники со всей страны. Братков в кожаных куртках собровцы задерживали в огромном количестве. И криминальную ситуацию общими усилиями все-таки удалось переломить.

…Однажды вечером Рябинков смог высвободить время. Он хотел посмотреть территорию расформированной воинской части под Москвой. Ее предложили для отряда.

Одно и двухэтажные дома, битые кирпичи, мусор. В казармах поломанные кровати, осыпающаяся штукатурка. Все разгромлено и разграблено.

Но Рябинков уже представлял, как здесь будет, когда удастся привести территорию в порядок. Понадобится много сил, денег, труда, но главное — будет, где тренироваться ребятам. Рябинков обходил помещения.