Александр Блок - Том 6. Последние дни императорской власти. Статьи

«Не тронь моих кругов» (лат.)

Стихи не были вписаны.

разделяй и властвуй (лат.)

веселой науке (ит.)

возвратился в свою землю, откуда пришел (лат.)

Михаил Илларионович Михайлов выбрал из Гейне более созвучные своему таланту произведения — с гуманной и социальной тенденцией. В начале 60-х годов он нашумел статьями о женском вопросе и трагически кончил свои дни за провоз из-за границы прокламаций «К молодой России». Он — автор нескольких революционных песен, например, «Смело, друзья, не теряйте бодрость в неравном бою» и др. («Ист. русской литературы XIX в.», изд. «Мир», III, 98). «Дело М. И. Михайлова», статья М. Лемке. — «Былое», 1906,1, 96-128.

Образчики Михайловского перевода:

Михайлов. «Гренадеры» Гейне

Размер — не тот; первая и третья строки не рифмуются.

1. «Брели» — уже немного смягчено. «Zogen» — проще.

3. Слово «Quartier» переводится «земля».

4. «Душой приуныли» — вместо «повесили головы».

5 и 6. «Позора» нет; просто — «печальная весть: Франция погибла, большое (может быть, великое) войско побеждено и разбито».

8. Kaiser — не император. Это уже непереводимо.

9. «Заплакали вместе» — не переведено.

11. «Вымолвил» — вместо «сказал». «Болит мое скорбное сердце» — вместо «как мне тоскливо».

12. «Раны» — вместо «рана».

13. «Товарища» нет, вместо него — «кончена песня».

14. «И мне умереть бы пора» — вместо «И я бы не прочь умереть с тобой».

15. «Малолетки» — вместо «ребенок».

16. «У них ни кола, ни двора» — вместо «без меня они пропадут».

17-20. Михайлов, естественно, повторяет: «дети». У Гейне на этот раз строфа «возвышеннее»; размеры тревожнее и прерывистее, чем в остальных; он резко ломает стихотворение на две половины, что незаметно у переводчика.

21. «Исполни завет мой: товарищ» — вместо «исполни, брат, одну мою просьбу».

21-22. «Коль здесь я окончу солдатские дни» — вместо «если я теперь умру».

23-24. Франция у Гейне подчеркнута повторением. У Михайлова — один раз.

25. «Ленточка» — вместо «лента». «Ehrenkreuz» больше, чем «орден».

27. Зачем «в руки»? — «В руку».

29. В этом стихе у Гейне уже слышна отдаленная конская рысь; по мере приближения лошадей количество «р» увеличивается; через четыре строки — император уже тут, копыта его лошади сотрясают землю над могилой. У Михайлова — обратное построение, смысл звуков утрачен. Чувствуется поэт, ибо он передает последний звук строфы «getrube» — звуком «трубу», но двухсложного здесь уже мало, строфа падает без сил.

33. Строка самая громовая передана теми звуками, которыми следовало передать 29-ю.

34. «Мечи звенят и блистают», а у Михайлова — «Знамена победно шумят». Откуда, кстати, у Гейне мечи? — Из романтики.

35. Gewaffhet не переведено.

36. Защищать императора! У Михайлова только «выйдет к тебе» (русская пассивность).

Перечень — первый «Временник Пушкинского Дома».

О подражаниях Вейнберга Гейне, о влиянии Гейне на него, о стихотворениях «Гейне из Тамбова» — «История русской литературы XIX века», изд. «Мир», V, 288–293.

«Утро» (франц.).

Курсив мой. — А.Б.

Герцен читал тогда письма Гейне и пишет под непосредственным впечатлением от этого чтения.

Курсив мой. — А.Б.

«Zu deutsch». — Герцен, т. III, стр. 523–525.

«Милый друг» (франц.).

Сатира — есть «литературный род» — один из многих. Это — искусственная категория, как и все остальные. Когда слово (как матерьял для искусства) созреет, то эти категории отпадут. Их, в сущности, и не было никогда, они были лесами, построенными не самими художниками (ибо они создавать не помогают), а критиками (чтобы лазить на произведения словесного искусства и — за бревнами не видеть здания).

Так! (лат.).

Когда гремят пушки, молчат музы (лат.).

Записка без подписи. С. Белецкий объясняет, что она составлена в кружке Римского-Корсакова во времена Штюрмера, который не подал ее царю, боясь, что она не отвечает либеральному настроению его декларации. Записка была вторично отпечатана и передана Голи-цыну, который, в последние дни Штюрмеровского премьерства, передал ее царю от себя.

Слово «адвокатов» вставлено в подлиннике рукой Н. Маклакова

В рукописи описка: «Новикова», исправленная в первопечатном тексте.

Особенно рискованны такие образы (их много), как «мохнатый сноп»: казалось бы, это очень хорошо — ярко и сочно; но эпитет «мохнатый» прилагается к животному, и в этой помеси растительного с животным начинает роиться чувственное, похотливенькое, мужичье. Сродни этому — «парная весна» (не помню, есть ли у Семеновского).

Пятнадцатый век (итал.).

Выскочка (франц.).

Гете. «Посвящение» (нем.).

Самое начало Гофера-Гумилева, дальше — Шилейко (?); или еще кто-то. «Евдокию», по-видимому, никто, кроме Зелинского.

Все три драмы — на античные мотивы, и потому Зелинский здесь чувствует себя совершенно в своей области.

На этом рукопись обрывается.