Газета Завтра Газета - Газета Завтра 926 (33 2011)

"ЗАВТРА". Кто из перечисленных композиторов вам ближе?

М.Г.Вы знаете, если бы мне сказали петь только одну оперу всю жизнь, то я выбрала бы "Норму". Если не оперную музыку — "Реквием" Верди.

"ЗАВТРА". Мария, вы выступали с Паваротти, с Доминго, вы знали легендарную Ренату Тебальди. Поделитесь воспоминаньями.

М.Г.Рената Тебальди — это потрясающе… Во-первых, Рената Тебальди — это леди. В ней настолько переплетены были и благородство, и сдержанность, и царственность, но не надменность. А вот какая-то величественная простота. Когда я пела постановки в Ла Скала с маэстро Мути, то она всегда приходила в кулисы поздравить, иногда сидела и на репетициях. Очень ответственно было петь перед ней. Я даже спрашивала её мнение, что можно лучше спеть, но она никогда ничего не находила, говорила только комплименты, и мне хочется верить что, в какой то мере я их заслуживала. А тут так получилось, что буквально за три недели до премьеры я родила сына. Она пришла, говорит мне: поздравляю, это такое счастье. И спрашивает, где я живу. На следующий день в резиденцию, в которой я жила, мне приходит коробка изумительных детских вещей ручной работы. Я хотела тоже отблагодарить за такое внимание. Мы искали по всему Милану цветы и нашли такие черно-красные розы высотой с мою ногу. На следующий день Рената Тебальди звонит мне и говорит: "Большое спасибо тебе, Мария. Мне передали, что цветы пришли, но я сейчас не в Милане, а в Сан-Марино. И жалко, если цветы погибнут. Можно, я пошлю их в церковь к ногам Мадонны? Как в "Тоске". А я, кстати, в этот момент, должны была петь "Тоску". И я просто заплакала… и сегодня, вспоминая Ренату Тебальди, у меня ком в горле. Она познала в жизни такие триумфы, у нее было море, океаны цветов, ну что ей, казалось бы, мой букет?

"ЗАВТРА". Чувствовалось знаменитое соперничество между Тебальди и Каллас?

М.Г.Мы с ней никогда не говорили об этом. Вы знаете, для меня она всегда была эталоном правильного, красивого, такого настоящего здорового, такого, как чистый ручей, голоса. Это соперничество было не что иное, как пиар-ход Менегини — гениального менеджера и мужа великой Каллас. А Тебальди была, есть и будет недосягаемой и ни с кем не сравнимой. Певицы, как и Каллас, на века!

"ЗАВТРА". Паваротти?

М.Г.Паваротти был мой самый первый партнер-тенор в Ла Скала и вообще первый партнер за рубежом. Когда я впервые увидела его в Скала, во время репетиции: он вышел на сцену, и я вот так развернулась к нему лицом, и начала петь в кулису. Он развернул меня к залу и говорит: "Петь надо туда, в зал". С большим теплом я вспоминаю и Лео Нуччи. Он мне жизнь спас в Венской опере на "Набукко" (улыбается), вытянул за ноги из-под железного занавеса.

"ЗАВТРА". Из дирижеров кто вам наиболее памятен?

М.Г.Ну, конечно, мой самый первый дирижер, которого я обожаю, которому я благодарна абсолютно всем — это Ярослав Антонович Вощак. Я работала с ним здесь, в Минске. Конечно, маэстро Мути, с которым я спела семь постановок. Маэстро Гавадзени, с которым я дебютировала в Ла Скала. Караян, который после прослушивания дал мне свою высочайшую рекомендацию в Цюрихскую оперу, куда я улетела спасать премьеру "Бал-маскарада". Конечно, маэстро Ливайн, Зубин Мета. Счастлива петь с Валерием Гергиевым. Петь с ним — праздник и огромная ответственность, потому что он полностью доверяет мне, и у нас не бывает рутины.

"ЗАВТРА". Ваша самая дорогая награда?

М.Г.Дочь и сын — самые большие награды от Бога.

"ЗАВТРА". Мария, вы поддерживаете Параолимпийский комитет, это не случайно?

М.Г.Да, да, потому что сама еле-еле на ноги встала.

"ЗАВТРА". Вы верите в чудо?

М.Г.Конечно. Мое появление на свет — уже было чудом, моей маме было тогда за сорок. В то время это было редким случаем. И после родов маме советовали оставить меня в роддоме, я была "некондиционным товаром". Меня даже хотели подменить на здоровенькую девочку, из жалости и уважения к моей маме. Мама заведовала лабораторией особо опасных инфекций в Одессе, её все знали. Но мама не признала эту девочку и вернула меня. Потом приложила все усилия, чтобы я встала на ножки, мне было уже два года, а в четыре я сменила ортопедические ботиночки на нормальные и стала заниматься хореографией. Разве это не чудо?

"ЗАВТРА". У вас еще и бабушка была удивительной! Героем войны!

М.Г.Не Героем — она была награждена орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Бабушка, она была идеалом коммуниста. Вот если можно говорить об идеале коммуниста, так это она. Себе — ничего, другим — всё. Во время войны она была начальником станции и отправляла эшелоны горючего на фронт. А после войны она цепляла свои ордена на платье и ловила на улице неустроенных мам с детьми или покалеченных воинов. Она всех приводила домой, всем стелила соломенные матрацы, всех кормила-поила и потом ходила, выбивала им комнаты. А сама жила в полуподвале. Вот такая у меня была бабушка, Галина Станиславовна Потапенко.

"ЗАВТРА". Вы какой идее верны?

М.Г.Только этой (тут Мария Гулегина сжала под блузой православный крест).

Материал подготовила Марина Алексинская

P.S. Редакция выражает признательность Наталии Нойманн, дочери Марии Гулегиной, за организацию интервью.

Лев Пирогов. Хочу быть бедным. — М.: АСТ; Астрель; Владимир: ВКТ, 2011, 348 с., 3000 экз.

Пирогов пишет, как фехтует. Один неприметный укол, другой — и всё, уноси готовенького. Не то, чтоб он один такой д`Артаньян, а все вокруг сами знаете кто. Но наводить хотя бы видимость порядка в наших литературных закоулках — это не просто талант. Это призвание.

Формулировки — отточены как острие шпаги. "Словосочетание "свобода выбора" — фокус, родившийся под пальцами напёрсточника... Выбор подавляет свободу, а не сопутствует ей... Выбор — это механизм уничтожения онтологии..." Что, уважаемые читатели, слово "онтология" кажется вам знакомым? Или всё-таки лишний раз в словарь заглянуть, чтобы не ошибиться? Глядите-глядите — может быть, и узнаете/вспомните, что словом "идиот" первоначально обозначался "человек, не принимающий участия в политической жизни". "Слово "приверженность", посредством которого нынешние политики определяют своё отношение к демократии, свидетельствует о том, что демократия превратилась в полую традицию, верование, предрассудок..." Да, как там у Булгакова было — "не бином Ньютона". Демократия — это не бином Ньютона. И это не вседозволенность. И это вам не лобио кушать. И... В общем, если когда-нибудь выйдет полный словарь афористичных определений термина "демократия", Лев Пирогов там будет, не сомневайтесь.