Мэттью Коллин - Измененное состояние. История экстази и рейв-культуры

В октябре 1993-го Time Out опубликовал статью, посвященную главному беспокойству года: наркотики, продаваемые под видом экстази, на самом деле редко являлись МДМА. «Жизни тысяч людей под угрозой, город наводнен поддельными таблетками экстази», — предупреждал журнал. К этому времени на рынке было столько же МДА и МДЭА, сколько и МДМА. Велись бурные обсуждения того, действительно ли одни из них более опасны, чем другие, но все-таки главным поводом для беспокойства оставался вопрос «подставы». «Агентства по борьбе с наркотиками считают, что разбавление героином, ЛСД и даже битым стеклом и крысиным ядом в конце концов заставит клабберов начать остерегаться наркотика из-за ужасных побочных эффектов», — писал в ноябре журнал Time Out. Страшная история о битом стекле оказалась основанной на непонятно кем рассказанной байке, а информация о разбавлении героином была верной только наполовину: в таблетках с МДМА ни разу не было обнаружено героина, зато его находили в таблетках, которые выдавали за экстази и в которых помимо героина были другие вещества, такие как, например, эфедрин. Статья упоминала и клубную паранойю того времени, связанную со всеобщей уверенностью в том, что на самом деле опасность заключается не в самом порошке экстази, а в зараженных капсулах.

Чтобы во всем этом начали сомневаться, понадобилось три смертельных случая в клубе Hangar 13 шотландского города Эйр. Все три смерти пришлись на 1994 год и стали первыми в Шотландии смертельными случаями, связанными с экстази. Они до глубины души потрясли клабберов и агентства и заставили и тех и других задуматься. Партии подставного экстази, разбавленного кетами-ном и другими веществами, употребление ГГБ [169], предположение о том, что МДА — это «экстази-убийца», — как только не пытались объяснить смерти в Шотландии. Некоторые сенсационные материалы в прессе возлагали вину на брутальный шотландский рейв, описывая клуб Hangar 13 как диско-лагерь смертников, в котором голые по пояс тинэйджеры горстями заглатывают экстази, предварительно наевшись бумажек «спида» и желатиновых таблеток темазепама, заливая все это бутылками дешевого и крепкого тонизирующего бакфастского вина и впадая в полнейшее беспамятство под брутальный техно-грохот. Никто не хотел поверить в то, что экстази, чудо-наркотик, безобидный эмпатоген [170]из калифорнийской мечты и «лета любви» эйсид-хауса, может быть причиной смерти. Однако дальнейшее расследование смертей в клубе Hangar 13 показало, что все трое молодых людей накануне случившегося принимали МДМА.

Проблема была в том, что знание людей об экстази было не больше чем коллаж из неподтвержденных догадок, предубеждений, обмана и дезинформации, часто усугубляемых журналистами, которые перенимали друг у друга заблуждения и упрощения и перегоняли их из одной статьи в другую, пересказывая своим языком — так, как будто писали евангелие. А сложные нюансы и серые пятна в научных исследованиях едва ли могли стать предметом сенсационного газетного сообщения. Как заметил один британский врач: «Всем хочется получить ответ на вопрос. Я разговаривал со множеством представителей прессы, и все они хотят знать, безопасно это или небезопасно. Это безопаснее, чем алкоголь, или алкоголь опаснее? Это безопаснее, чем табак? Но на все эти вопросы у нас просто-напросто нет ответов. Наука — это не просто черное и белое».

Действительно ли экстази способен убивать или все дело в тепловом ударе? Правда ли, что экстази причиняет необратимый вред мозгу? Никто не мог даже толком сказать, сколько человек умерло из-за экстази. Одни, собирая по крупицам информацию в газетных вырезках и отчетах коронеров, предполагали, что за последние десять лет от МДМА умерло около шестидесяти человек и что риск смерти, если предположить, что в неделю употребляется около полумиллиона таблеток, был один на миллионы. Другие, такие как Джон Генри, утверждали, что смертельных случаев было около пятидесяти в год, просто о большинстве из них официально не сообщалось. Третьи же занимались тем, что оспаривали количество употребляемых таблеток экстази, настаивая на том, что это количество было либо больше чем полмиллиона, либо меньше. А как же быть с теми, кто не умер, но серьезно подорвал себе здоровье? Как считать их? Никто не имел ни малейшего представления.

Большее единодушие вызывал вопрос о том, почему люди умирали после приема МДМА. В Британии из всех смертей, связываемых с экстази, большинство произошло на фоне одних и тех же симптомов теплового удара: припадки, потеря сознания, необычайно высокая температура, разрушение мышц, в некоторых случаях — поражение печени и почечная недостаточность, а также симптом, который в медицине называют «рассеянной внутрисосудистой коагуляцией» — когда кровь теряет способность свертываемости и у больного начинаются неконтролируемые внутренние кровотечения, кровь наполняет все тело и начинает выливаться наружу через все отверстия, включая глаза: происходит полный сбой системы. Второй возможной причиной смертей называли идиосинкратическую реакцию на наркотик: возможно, эти люди страдали индивидуальной непереносимостью экстази, и то, что для остальных было нормальной дозой, для них обернулось передозировкой. И наконец третьим предположительным объяснением было отравление водой, или «гипонатремия» [171], о которой заговорили после того как выяснилось, что три жертвы экстази выпили очень большое количество жидкости, которая разбавила кровь, переполнила мозг, и в результате наступила смерть. Эта гипотеза заставила агентства срочно пересмотреть свой совет по поводу обязательного приема пинты воды в час: оказалось, что некоторые клабберы, как, например, Эндрю Нейлор из Дерби, который перед смертью выпил двадцать шесть пинт воды, восприняли их совет слишком серьезно. «Вода спасает от теплового удара, но не спасает от экстази!» — так звучал новый лозунг Lifeline.

Несмотря на слухи и легенды, наводнившие клубный мир, не было никаких доказательств того, что кто-нибудь умер в результате приема нечистого экстази. Хотя к середине 90-х только сорок процентов употребляемых в клубах таблеток были настоящим МДМА (остальные, в большинстве случаев, были МДА или МДЭА, а также иногда встречались кетамин/эфедрин/амфетаминовые подделки), по сведениям судебной лаборатории города Алдермастон, случаев смертельных отравлений добавляемыми к экстази примесями выявлено не было. И тем не менее слова «заражение» и «подмешивание» продолжали вертеться на языке как у самих клабберов, которые чувствовали, что «настоящий экстази» не может быть смертельным, так и у противников наркотиков, надеющихся, что страх отобьет у людей охоту принимать экстази.