Алан Дершовиц - Слово в защиту Израиля

Самый реальный шанс Израиля добиться мира заключается в сохранении сильной армии, а также в оказании поддержки тем палестинцам, которые искренне верят в успешность идеи создания двух государств — тем, кто будет доволен, если палестинское государство будет существовать бок о бок с еврейским государством и такое положение будет не временной тактикой, а окончательным разрешением вековой проблемы. Хотя последние опросы показывают, что большинство палестинцев и множество арабов по всему миру считают палестинское государство тактическим первым шагом к окончательной ликвидации Израиля, в надежде на мир нужно надеяться, что время и прогресс изменят эти показатели.

Всегда будут люди, которых не устраивает само существование Израиля и которые готовы взорваться сами, лишь бы унести с собой жизни израильских граждан и добиться своей нереальной цели. Терроризм не прекратит свое существование совсем — сейчас или когда бы то ни было, — даже если Израиль сделает все, что в его силах, и поможет построить сильное палестинское государство. Израилю, как и Соединенным Штатам, возможно, придется и дальше сталкиваться с какими-то проявлениями терроризма, подобно тому как афроамериканцам приходилось много лет страдать от насилия со стороны «Ку-клукс-клана». Но «Ку-клукс-клан», наконец, умер (или, по крайней мере, живет только благодаря аппаратам жизнеобеспечения) и, возможно, когда-нибудь палестинский терроризм тоже умрет запоздалой смертью. Но его смерть будет медленной, потому что он пользуется гораздо большей поддержкой среди палестинцев и исламских экстремистов, чем пользовался у американских расистов терроризм «Ку-клукс-клана».

Полное прекращение всякого палестинского терроризма не должно быть обязательной предпосылкой для создания палестинского государства рядом с безопасным Израилем. Постановка такого условия означала бы, что террористические группировки наложат вето на любой прогресс и движение в сторону мира — и это вето они осуществляли бы с жестокостью, которую они проявляли в прошлом, когда появлялись признаки такого рода прогресса. Но глобальные и искренние усилия со стороны Палестинской автономии, а также тех групп и отдельных людей, над которыми она имеет фактический контроль, в направлении прекращения терроризма должны быть непременным условием государственности. Палестинское государство обязано стремиться к поддержанию абсолютной монополии на военное, военизированное, партизанское и террористическое насилие, как это произошло в 1948 г. в еврейском государстве, которое окончательно разоружило Эцель и Лехи. Еще до превращения в государство Палестинская автономия должна продемонстрировать, что она хочет и может разоружить все террористические группировки, а особенно те, которые — как Танзим и Бригада мучеников аль-Аксы — считают себя частью движения Фатх. Конечно, не может быть никакого серьезного разговора о государственности, если Палестинская автономия продолжит нелегально импортировать оружие для террористических группировок, как это было в январе 2002 г., когда было захвачено судно Карин А и его капитан признался, что он перевозил оружие по приказу Ясира Арафата.

Создание сильного палестинского государства рядом с сильным Израилем потребует от палестинцев отказа от их неосуществимой мечты, являющейся страшным кошмаром Израиля и заключающейся в возвращении в Израиль нескольких миллионов человек, которые считают себя беженцами. Это так называемое палестинское право на возвращение, больше чем любое действие Израиля, в том числе ошибочное продолжение оккупации и неразумное расширение поселений, является основным препятствием на пути к достижению постоянного мира между израильтянами и палестинцами.

Очень немногие палестинцы действительно хотят вернуться в Израиль и стать частью арабского меньшинства, живущего в еврейском государстве (если только они не опасаются арабо-мусульманской тирании) [502]. Большинство, конечно, предпочтет войти в состав мусульманского большинства в экономически жизнеспособном и политически демократичном палестинском государстве. Как было показано выше, заявленное право на возвращение всегда было тактикой, нацеленной на то, чтобы наводнить Израиль миллионами палестинцев и таким образом превратить еврейскую страну в третье палестинское государство и в еще одно в череде многочисленных исламских государств.

В резолюции, подписанной на конференции по делам беженцев, которая прошла в сирийском городе Хомсе в 1952 г., ясно зафиксировано: «Любая дискуссия, целью которой является решение палестинской проблемы и которая не будет основываться на гарантировании права беженцев уничтожить Израиль, будет считаться оскорблением для арабского народа и актом предательства» [503]. Право Израиля существовать как еврейское государство должно быть подтверждено мировым сообществом, и палестинское руководство не должно пользоваться заявленным правом на возвращение как козырем в своей игре.

Это не станет в действительности нарушением прав палестинцев. Ни одна другая группа беженцев за всю историю — и уж точно ни одна из тех, что были порождены подобными сложными обстоятельствами, которые привели к тому, что количество арабов, покинувших Израиль, примерно равно количеству евреев, покинувших арабские страны, — никогда не получала настоящего права на возвращение, которое на практике, а не в теории изменяло бы характер и природу государства, которое они оставили.

Более того, подавляющее большинство палестинцев, которые сегодня заявляют о праве на возвращение в Израиль, в буквальном смысле ногой туда не ступали. Они, их дети, а часто и их внуки родились в лагерях беженцев, сознательно устроенных врагами Израиля с целью расширить и углубить проблему беженцев, чтобы в итоге разрушить Израиль. Среди тех немногих, кто на самом деле уехал более полувека назад из Израиля и до сих пор жив, многие жили в Израиле всего несколько лет. Вспомните, что определение палестинского беженца, в отличие от любого другого беженца в мировой истории, подразумевает всякого, кто жил в Израиле хотя бы два года и уехал оттуда по любой причине, в том числе по экономическим соображениям, ради воссоединения семьи, из-за ненависти соседей-евреев или в результате тактического решения, принятого арабскими лидерами. Это одна из самых слабых претензий, связанных с беженцами, во всей истории, но только она получила такую мощную поддержку в мировом сообществе. И вновь пропасть между реальностью и восприятием беспрецедентна, возможно, потому, что народ, которого обвиняют в создании этой преувеличенной проблемы беженцев, это еврейский народ.