Игорь Северянин - Том 5. Публицистика. Письма

Как мы проводим время? Много гуляем, много читаем, дамы ездят иногда с рыбаками в море сети осматривать.

Стоят дивные дни, лунные мягкие ночи. Сырости у нас не бывает, но влаги достаточно: мы живем высоко над морем (30 саженей). Я очень сожалею, что не мог сделать на романах надписи: книги лежали у приват-доцента Б. В. Правдина в Юрьеве, откуда он, но моей просьбе, и переслал их непосредственно Вам. Вы не горюйте, София Ивановна милая, вот увидите — все будет хорошо. Я так хочу для вас счастья и радости светлой. Я так хочу, что это сбудется. Не улыбайтесь, это совсем серьезно.

За последнее время я совсем отошел от всяческих «соблазнов». Все это настолько пусто, мелко и ненужно (ни мне, ни другим), что нашел глупым длить неоправдываемое. И чувствую себя значительно приятнее, как то свежее и облагороженнее. Сам удивляюсь, а как легко это было сделать. М<���ожет> б<���ыть>, давно уже нужно было поступить так. Да, Фелисса Мих<���айловну> достойна лучшей участи. Я очень виноват передней. Мне так трудно теперь вернуть ее безоблачность. Это более всего меня мучает. Одно лишь время покажет ей многое.

Нежно целую ручки Ваши. Ф<���елисса> М<���ихайловна> и я шлем Вам, А<���лександру> Г<���ригорьевичу> и Игорю наши искренние приветы и лучшие пожелания.

Ваш неизменно Игорь.

Р. S. Я давно написал бы Вам во время Вашего молчания, но Вы писали, что меняете квартиру, нового же адреса я не знал.

Иг<���орь>.

Если Вас не затруднит, черкните, пожалуйста, открытку о получении книжек и не очень ли они смялись и испачкались в дороге.

Иг<���орь>.

Дорогая София Ивановна,

16 авг<���уста> я послал Вам, пользуясь Вашим любезным разрешением, 15 экз<���емпляров> «Адриатики», а 18 авг<���уста> — длинное письмо. И вот до сих пор не имею от Вас ни строчки.

Меня это крайне беспокоит: что с Вами, как Ваше здоровье, все ли у Вас благополучно? Напишите, пожалуйста, сразу же хотя бы открыточку. Дело в том, что в конце этого месяца мы уезжаем в Румынию, конечно, Только в том случае, если соберем на дорогу денег. А это очень теперь трудно. Приходится собирать буквально по грошам. Книги мои успешно всюду продаются, и я получаю отовсюду крошечные суммы, кот<���орые> должны в конце концов дать возможность тронуться в дальний путь. К сожал<���ению>, не из всех стран разрешена пересылка валюты. Самое позднее, если будете добры ответить мне 20 окт<���ября>, иначе вряд ли я получу от Вас письмо. Впрочем, пишите и после этого срока: мне всюду перешлют. Но мне хотелось бы знать о Вас до отъезда. Напишите о себе подробнее.

Гости наши все разъехались. У нас осень. Рамы вставлены.

Если у Вас есть в Румынии знакомые, м<���ожет> б<���ыть>, найдете возможным сообщить некот<���орые> фамилии и адреса: у меня нет там ни одной души знакомой. С дороги буду, конечно, писать Вам. Трудная осень в этом году, и на душе не очень-то радостно. Целую Ваши ручки. Фел<���исса> Мих<���айловна> шлет Вам свой искренний привет Привет А<���лександру> Г<���ригорьевичу> и Игорю.

Ваш всегда Игорь.

Издание окупилось уже полностью, что меня весьма радует. Хоть это…

С Новым Годом, дорогая София Ивановна! Не удивляйтесь ничему: я вне законов. Если не писал, были серьезные причины. Очень серьезные, поверьте. Не хотелось расстраивать кошмарами переживаний. Ваши письма все получил, — очень признателен Вам. Всегда помнил. Часто-часто. Но меня ведь почти не было здесь. Почти все время был в Ревеле. Вернее — вынужден был быть. Следов<���ательно>, не жил, ибо город для меня не жизнь: ненавижу институт городов. Бедная Ф<���елисса> М<���ихайловна> с 3 апр<���еля> живет в Ревеле: работает на фабрике шелковой. Один скелет остался. И очень нехороший кашель (кашелёк)… Я то здесь, то там. Иногда один, иногда нет. Заработков лично у меня никаких. За весь прошлый год всего три концерта: в Печорах, Валке и Гунгербурге. Полные залы все-таки. Удивлены? Чем объяснить? Не знаю. Публика ведь отошла от поэзии. И все же везде переполнено. А денег мало. До смешного. По 8 $ за вечер!.. И вдобавок свои расходы: поезда, отэли. Роман «Рояль Леандра» лежит на складе. Из тысячи продано экземпл<���яров> 25. Куда идти? Что делать? А теперь вот на Праздники приехали с Ф<���елиссой> М<���ихайловной> на десяток дней домой. Как хорошо здесь! как благочестиво! Сегодня Ф<���елисса> М<���ихайловна> уезжает снова в кабалу. Вам это известно. Вы сами в таком же положении. Зарабатывает она 1/2 $ в день. у машины. В сентябре приезжала знакомая из Кишинева. В гости. Пробыла 18 дней, из них 12 в Тойле. ездил с ней сюда. Весною снова приедет. М<���ожет> б<���ыть>, Вы ее знаете. Она о Вас помнит. Некто Лидия Тимофеевна Рыкова, рожденная Адам. У них дом на Федоровой, около Мещанской. Великанша. Красавица. Умница. Любит искусство. Поет. Рисует. И Липковская поселилась в Кишиневе на Немецкой.

Приветствую Вас, А<���лександра> Григ<���орьевича> и Игоря. Целую ручки Ваши. Напишите мне, не считайтесь письмами. Скверно мне, дорогая и милая София Ивановна, очень плохо на душе. Невыносимо.

Ваш Игорь.

Дорогой Георгий Аркадьевич!

Я испытал действительную радость, получив Ваш «Норд»: через 11 лет Вы вспомнили меня, — спасибо.

Из книжки Вашей узнал о смерти Юлии Владим<���ировны>, такой всегда хрупкой, так всегда мучившейся. Нежно жму руку Вашу. Но ведь Вы были давно подготовлены к этому, не правда ли? Я тогда же видел ее обреченность. Бедная маленькая женщина, девочка на вид.

В 1925 г. в Праге мы вспоминали Ю<���лию> В<���ладимировну> и Вас, гуляя по парку с Евг<���ением> Ник<���олаевичем> Чириковым.

В каждом году — перемены. Сколько же их в одиннадц<���ати> летах, к тому же таких, как эти?

В 1921 г. умерла мама моя. В том же году я расстался, — наконец, — с М<���арией> В<���асильевной>. И это было предначертано, как Вам, думается, известно. Теперь она где-то в СССР.

С 28 янв<���аря> 1918 г. я живу постоянно на берегу Финского залива. Мой адрес неизменен: Eesti, Toila Postkontor. Igor Severjanin.

Иногда выезжаю на Запад. За эти годы побывал трижды в Берлине, где жил от месяца до трех, давая вечера.

Встречался там с Кусиковым, Пастернаком, Маяковским, Толстым, Шкловским, Минским, Венгеровой и др.

Ездил в Финляндию, Латвию, Литву, Польшу (13 городов), Чехо-Словакию. Везде вечера, иногда очень шумные и многолюдные. К сожал<���ению>, расход дольше прихода, поездки обходятся очень дорого, почти ничего не остается. Поэтому вот уже два года на месте. Эстийская природа очаровательна: головокружительный скалистый берег моря, лиственные деревья — Крым в миниатюре. Сосновые леса, 76 озер в них, трудолюбиво и умело возделанные поля. Речки с форелями. Да, здесь прелестно. У меня своя лодка («Ингрид»), i) постоянно на воде, ужу рыбу. В 1921 г. женился на эстонке. Ее зовут Фелиссой, ей 25 лет теперь, у нас пятилетний мальчик — Вакх. Она пишет стихи и по-эст<���онски>, и по-русски, целодневно читает, выискивая полные собрания каждого писателя. Она универсально начитана, у нее громадный вкус. Мы живем замкнуто, почти никого не видим, да и некого видеть здесь: отбросы эмиграции и рыбаки, далекие от искусства. За эти годы выпустил 13 книг. К сожал<���ению>, в наст<���оящее> время у меня нет ни одного своб<���одного> экз<���емпляра>, но я пришлю Вам что-либо в ближайшие недели.