Дмитрий Лихачёв - Я вспоминаю

16 мая 1913 г. Николай II и сопровождавший его искусствовед Георгиевский посетили Покровский Суздальский монастырь. Они обратили внимание на обветшавшие келейные иконы монахинь, постриженных в монастыре. В результате переговоров в 1914 г. в Музей Александра III, несмотря на трудности военного времени, были привезены 43 иконы. С двух икон монахини попросили снять копии. И это было сделано. 7 августа 1912 г. П. И. Нерадовский привез несколько произведений из Благовещенского собора в Муроме. Николай II отпускал из личных средств деньги на приобретение икон для музея.

Что же нам прикажете, «быть святее самого папы»? Это я спрашиваю тех, кто, не вдумываясь в суть проблемы, требует: «церковное — в церковь».

Я не перечисляю, сколько было спасено церковных ценностей во время закрытия церквей и монастырей в 20-е годы нашего века! Совершенно бесценные иконы и произведения искусства спасены экспедициями И. Э. Грабаря и многими другими. Кирилло-Белозерекий монастырь был закрыт в самом начале 20-х годов. В 1923 г. из него было вывезено несколько икон в музеи. А собственный музей в монастыре открылся только в 1924 т.

Если речь идет о передаче икон в церковь, то в равных условиях находятся и церковные рукописи XI–XIX вв. В чем различие? Значит, и Остромирово Евангелие, и Мстиславово Евангелие, и Архангельское Евангелие передавать церкви? И с ними тысячи и тысячи памятников самой книжной из культур мира — культуры Древней Руси? Значит, ошибался митрополит Евгений Болховитинов, а с ним и другие церковные деятели и исследователи и целые учреждения (например, императорская Археологическая комиссия), когда вывозили из монастырей и церквей древние, наиболее ценные книги? А ведь иконы — это тоже книги, которые необходимо не только выставлять, а изучать, «читать». Недаром в иконах усматривается «умозрение в красках».

Другое дело, что необходимо прекратить кощунственную продажу икон за границу, да еще снабжая вывозимые иконы документами от Министерства культуры СССР, в которых удостоверяется: «икона XVII века — к вывозу разрешена»! И из таможен необходимо передавать отбираемые иконы именно церкви. И на аукционы в другие страны не вывозить. Несколько лет назад нашей страной был устроен аукцион икон в Греции, сильно подорвавший репутацию СССР как культурной державы.

Как быть с иконами, почитаемыми верующими как чудотворные? Многие из них были спасены музеями, как, например, икона Троицы из Троице-Сергиевой лавры, одно время закрытой и разоренной. Иконы Владимирская, Донская, «Троица» Андрея Рублева прежде всего должны быть достойно выставлены в новом здании Третьяковской галереи. Недопустимо помещать их в общем ряду очень тесной экспозиции. И вообще, как можно закрывать на длительный ремонт музей, не выставляя для широкого обозрения основные святыни русского искусства, не только церковного? Ведь надо было подумать, что на русской Живописи люди воспитываются, а на ее шедеврах особенно!

Говорят, надо раздать запасники крупнейших музеев в музеи нашей периферии. Периферию, конечно, необходимо укреплять, но надо, чтобы на периферии были условия для безопасного хранения произведений искусства, необходимо, чтобы они были широко доступны для изучения. Большое число посетителей музеев, протестуя против хранения произведений искусства в запасниках, слабо представляют себе, что такое запасники таких музеев, как Третьяковская галерея или Русский музей, Эрмитаж и пр. Предполагают, что это только хранилища — вроде складов. Между тем в запасниках есть и свои выставки для специалистов, ведется научная работа, произведения из запасников постоянно используются для временных выставок, чрезвычайно важных для культурной жизни самых разных городов нашей страны. Хотя я против излишнего увлечения наших музеев выставками за рубежом, для которых берутся и вещи из экспозиции. Каждое исчезновение, пусть временное, вещей из экспозиции — это урон воспитательной работе музеев. Страна, которая так нуждается в подъеме культуры своего народа, должна делать все возможное, чтобы максимально использовать силу воздействия искусства. Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы лишить народ хотя бы на время его религиозных ценностей. Согласен, что есть музеи, как, например, Музей истории религии и атеизма Академии наук СССР запасники которого в очень плохом состоянии, и часть его вещей (преимущественно икон) могла бы быть передана при соответствующей экспертизе церкви. Но это только мое предположение, даже не предложение.

Повторяю, музеи «дышат» выставками. Выставки составляют важную часть духовной жизни наших городов.

Еще один вопрос, который крепко связан с проблемой передачи ценностей из музеев и библиотек. А кто, собственно, является хозяином этих ценностей?

Сейчас некоторые музеи и библиотеки, а также министерства рассматривают национальные святыни как свою собственность, распоряжаются их судьбой, никого не спрашивая. Распоряжаются всем этим богатством «трудовые коллективы», создаются совместные с иностранными фирмами предприятия для извлечения прибылей.

Разумеется, это совершенно недопустимо. И никакое министерство, никакая Академия наук не вправе принимать роковые для наших национальных ценностей решения. И даже не просто национальных, а ценностей, принадлежащих человечеству.

Бесконтрольное распоряжение судьбой памятников культуры общечеловеческого значения характерно не только для нашей страны, хотя здесь мы побили, кажется, все рекорды. Надо понять, что культура принадлежит всему человечеству, как принадлежат ему атмосфера планеты, моря и океаны. Культура омывает и очищает мир. Нельзя реставрировать бесконтрольно произведение французской живописи, не считаясь с мнением французских искусствоведов. Нельзя решать вопрос о принадлежащих всему человечеству Кижах, не создавая совета всех реставраторов деревянного зодчества, в том числе из Канады, Финляндии, Норвегии и т. д. Пора подумать о выработке всемирного морального кодекса «держателей» памятников культуры. Он будет касаться «трудовых коллективов» музеев, коллекционеров, мэрий городов, министерств и правительств. Мы не можем отменить право юридической собственности, но мы можем воздействовать на совесть собственников, подвергнуть недостойных держателей моральному остракизму. Этот вопрос я дважды ставил перед главой ЮНЕСКО Федериком Майором. Я предлагал создание постоянно действующей консультации по вопросам моральной ответственности держателей культурных ценностей.

Надо твердо помнить: музейные, архивные работники, библиотечные дирекции — не собственники хранимых ими ценностей, а министерства и исполкомы — тем более.