Светлана Вадимова - Караван историй.Кончаловский Андрей: Голливуд не дпя меня.

Кончаловский Андрей:

«Голливуд

не для меня»

Светлана Вадимова

7 Дней

Трудно найти российского кинорежиссера более известного за рубежом, чем Андрей Кончаловский. Его рабочим местом уже давно стал весь мир. Сегодня Андрей Сергеевич снимает в Риме, завтра в Париже, а послезавтра уже летит в Нью-Йорк! Кончаловский сейчас настолько успешен, что невозможно представить: было время, когда он никак не мог найти работу в Голливуде, получая от ворот поворот!

Один из руководителей «Warner Bros.» Марк Кэнтон всем своим существом излучал энтузиазм и уверенность в том, что он говорит: «Я очень люблю твои картины, Андрей. У тебя есть чувство стиля, элегантность, оригинальное видение… Я хочу работать с тобой». — «Но, Марк, меня смущает Сталлоне в главной роли. Я много слышал о нем. Говорят, он всегда сам руководит съемками, а если режиссер не подчиняется ему — он его просто убирает с проекта. Я не смогу так работать». — «Разумеется, он не будет тобой руководить! — широко улыбался Кэнтон. — Ведь это не его картина, не он ее продюсирует. Сталлоне здесь только артист. А продюсер будет другой, очень сильный — Джон Питерс. И он тоже будет вести себя как ангел, не сомневайся, Андрей! Берись за дело, а Питерс обеспечит тебе все условия, все будет о’кей!» Казалось, сомневаться тут нечего. В конце концов, именно за этим Кончаловский и олливуде, попробовать себя в большом коммерческом кино — ведь в авторском кино он уже и без того многого добился… Конечно, сценарий «Танго и Кэш», на взгляд Кончаловского, был пустоват. Но и тут Марк Кэнтон его успокоил: «Я уверен, что мы сумеем учесть все твои пожелания». «Надо было соглашаться — просто глупо было бы этого не сделать»,- вспоминает Андрей Сергеевич события более чем 20-летней давности. Тогда Кончаловский жил в Америке уже девятый год. Из них первые три прошли почти впустую. Он уехал из Советского Союза в 1980 году, имея за плечами 20 лет работы в кино и множество наград: почти все его картины, начиная с дебютного «Первого учителя», были востребованы на международных кинофестивалях, а «Сибириада» даже конкурировала за «Золотую пальмовую ветвь» с «Апокалипсисом сегодня» Копполы, получив в итоге Гран-при. Однако, как выяснилось, это вовсе не означало, что американские кинокомпании выстроятся к нему в очередь с контрактами… «Когда я приехал, иллюзий было много, но постепенно они разбивались о реальность, — вспоминает режиссер. — Просто так устроиться на работу в Голливуде невозможно. Там нужно уметь продавать идеи, искать деньги, обладать мастерством быть нужным. Постепенно я осознал, что продавать себя абсолютно не способен. Не в смысле проституировать, а представлять свои идеи так, чтобы они выглядели достаточно «вкусно». Словом, я в полной мере прочувствовал ощущения безработного человека, во мне начал развиваться комплекс бедняка. К третьему году жизни в Штатах денег не было вообще, если не считать тех копеек, что я получал за преподавание в одном крайне консервативном университете. Новую одежду не покупал. Да что там одежду — ходил в изрядно поношенных, практически дырявых носках, комнату снимал у друзей за 300 долларов, ездил на раздолбанной машине, одолженной у приятеля, и испытывал дикую зависть к тем, кто сидел за рулем «Роллс-Ройсов». За три года удалось снять только короткометражку для образовательной телепрограммы. Перспектив не виделось никаких. В голове занозой засела мысль о пораженческом возвращении на родину…»

Недавно Милош Форман признался Кончаловскому, что, наблюдая за ним в те времена, был уверен, что ничего у русского режиссера не получится и тот так и уедет домой, ничего не добившись. Но все изменила встреча с Настасьей Кински в Лос-Анджелесе.«Мы были знакомы. Она знала мои картины, любила «Сибириаду» — дважды смотрела этот фильм в Париже. Мы должны были с ней ставить в Лондоне чеховскую «Чайку», хотя идея и не реализовалась. Позже я все-таки поставил этот спектакль — в Париже, но уже с Жюльетт Бинош… Во время встречи с Настасьей я очень сильно волновался. Нищета беспросветная, денег с собой совсем мало, долларов 100. А поскольку встретились мы спонтанно, я даже занять не успел. Сначала мы хотели просто посидеть за чашечкой чая, но получилось, что пошли в ресторан. Я безумно боялся оказаться в неудобном положении. Конечно, на Западе не считается нонсенсом, когда женщина платит за себя, но я-то не так воспитан. Пока актриса изучала меню, я с тревогой прикидывал: хватит ли мне денег оплатить заказ? К счастью, хватило. Во время ужина Настасья вдруг спросила: «Не хочешь ли ты снять меня в кино?» На что я честно сказал: «У меня нет для тебя никакого проекта. Есть только для Изабель Аджани». Имея в виду сценарий, который я написал с классиком французского кино Жераром Браком. Честно говоря, идея снять фильм по рассказу Андрея Платонова «Река Потудань» родилась у меня еще в России, в 60-х годах, сразу после «Аси Клячиной…» Но воплотить ее дома в те времена было невозможно. Аджани сниматься у меня согласилась, но денег на проект не дали. Кински возмутилась: «А я что, по-твоему, не могу сыграть?!» Мне подумалось: «А почему бы и нет?» И рассказал о своем сценарии. Она воскликнула: «Я хочу это играть!» И мы вместе поехали продавать сюжет. Израильский продюсер Менахем Голан, выслушав меня, произнес два волшебных слова: «Подписывайте контракт». Так картина «Возлюбленные Марии» получила путевку в жизнь». Уже на первых американских съемках режиссеру пришлось свыкаться с новым, непривычным стилем работы. Прежде всего небывалый для российского кинопроизводства бешеный темп. Во-вторых, постоянное присутствие «надсмотрщика-погоняльщика» в лице продакшн-менеджера, приставленного для экономии денег к режиссеру из соцстраны, привыкшему на площадке размышлять и бесконечно переснимать, выходя за рамки сметы. «Он мог сказать мне, режиссеру: «Все! Кадр снят. Снимаем следующий! Попытки возражений пресекались на корню, — с досадой вспоминает Андрей Сергеевич. — На «Возлюбленных Марии» я работал так, как до этого никогда в жизни не работал. В Америке умеют выжимать из людей все, досуха. Напряжение непередаваемое, как в профессиональном боксе». В итоге Кончаловский закончил съемки за 42 дня, то есть на два дня раньше срока. Бюджет «Возлюбленных Марии» был невелик: 2 миллиона 800 тысяч долларов, в то время средняя картина в США стоила от пяти до семи миллионов. Дорогие — больше 15… В американском прокате фильм так и не появился, его показали только в нескольких кинотеатрах. Зато в Европе картина прошла с успехом и собрала хорошую кассу.