Владимир Разин - В лабиринтах детектива

Дав миру Толстого и Достоевского, Чехова и Булгакова, русская литература не подарила видного представителя этого жанра. Более того, сейчас бытует мнение, что жанр детектива не получил развития в русской литературе XIX века и предреволюционной поры. Читательский интерес к этому жанру удовлетворялся лишь переводами с английского и французского. И хотя некоторые критики отстаивают противоположную точку зрения, возводящую русские детективы к изданной М.Комаровым, еще в конце XVIII в книге о Ваньке Каине, знаменитом разбойнике и сыщике, современный читатель с недоверием относится к словам о том, что в России в прошлом веке был детектив…”

Выше уже отмечалось, что для забвения многих жанров русской литературы были свои причины. И тем не менее, внезапный поток (кстати, быстро иссякнувший) переизданий книг прошлого, хлынувший на читателя в первой половине 90-х годов, дал возможность убедиться, что литература о преступниках, сыщиках и преступлениях писалась, печаталась и читалась.

И вопреки критикам прошлых и современных лет были и вершины, были и мастера, как, впрочем, и падения, и подмастерья в этом весьма любимом читателями жанре. Наверное, не случайно в широко популярной в прошлом веке в США “Антологии детективного рассказа” было дано место и России, которую представлял великолепный рассказ Антона Чехова “Шведская спичка”. Наверное, не случайно и то, что многие представители детективного жанра на западе не стесняются признаться, что учились они мастерству у русского реалиста Федора Достоевского, хотя наша литературная критика уже более века ломает копья, яростно споря, писал ли Федор Михайлович детективы или нет. (Спор, добавим, во многом бесплодный и схоластический: читателю вообще-то не столь важно, что он читает, если это что-то — интересно). Тем не менее, А.Рейтблат, заявляя, что не родила земля русская мастеров детектива, тут же называет и Ф.Достоевского, и А.Чехова, и Л.Толстого, и М.Булгакова, т. е. тех самых писателей, которые (в том числе) проявили себя и в детективе (или в жанре уголовного рассказа, как назывался он в то время).

Следует сказать, что в истории русского детектива, в его генеалогии, поэтике, структурном построении, творческой лаборатории творцов очень много белых пятен, неизученного, недоказанного. Что и говорить, хотя сегодняшние издания пестрят рубриками и подзаголовками: “Из литературных запасников”, “Забытая книга” и т. д., биографии многих авторов, даже известных в то время, для нас представляют тайну — то неизвестно, кто скрывался под псевдонимом, то нет дат рождения и смерти и т. п.

Тем не менее, русская детективная школа существовала, читатель любил, следил за выходом в свет и читал русский уголовный роман, который, кстати, издавался многотысячными тиражами. Попробуем же разобраться, “откуда есть потекли ручейки и реки отечественного детектива”, каковы его особенности и отличия от детектива зарубежного, кто был героем повествований, а также, почему у нас было мало сияющих вершин и мастеров, которые могли бы на них подняться.

Выше уже упоминалось, что истоки детективного (уголовного) произведения лежат там, куда могут дотянуться энтузиасты и исследователи. Напомним, что детектив, детективное произведение словари и энциклопедии определяют как расследование преступления. Вспомним, какими грехами, то бишь, преступлениями, населена Библия. Другие при желании могут найти и преступление, и розыск преступника и в житии святых, и в физиологических очерках, и в плутовском романе. Как уже отмечалось, многие исследователи полагают, что уголовный роман берет свое начало с повести о делах удачливого вора, разбойника, а впоследствии — сыщика Ивана Осипова, более известного в народе как Ванька Каин, изданной М.Комаровым в конце XVIII века. В принципе, тема преступления и возмездия за него пронизывает всю мировую литературу с самого начала письменности. А собственно начало детектива в нашем понимании все же начинается с четырех знаменитых рассказов американца Э.По. У нас же в России возраст отечественного детектива, скорее всего, следует исчислять с последней трети XIX века, лет на тридцать позже. Причем, по мнению известного исследователя А. Рейтблата год рождения русского отечественного романа следует считать 1872, когда вышли в свет три или четыре литературных произведения, имеющих в качестве главной темы преступление и поиск преступника.

Можно было бы согласиться с этим, если бы не вышедший тремя годами раньше знаменитый роман Ф.Достоевского “Преступление и наказание”. Не вдаваясь в творческий анализ этого выдающегося произведения (на эту тему написано множество книг и статей) хочу только сказать, что произведение несет многие черты истинного детектива. Само расследование убийства старухи-процентщицы и ее сестры, которое проводит сыщик Порфирий Петрович, не имеющий в начале работы ни одной серьезной нити для “раскрутки” этого дела, приводящее в конце концов к раскрытию преступления и покаянию преступника, имеет черты настоящего детектива. Может быть, сверхзадача автора показать “психологический процесс преступления”, а также высокий гуманистический и социальный пафос романа и заставляют критиков избегать занесения “Преступления и наказания” в список детективов. “Слишком хорошо написано”!?

Впрочем, оставим литературоведам спор на данную тему, а сами обратимся к дальнейшим розыскам. Что же заставило русский уголовный роман родиться не позже и не раньше, чем было определено ему судьбой?

Думается, дело здесь прежде всего в социальных условиях жизни. Преступления были, конечно, везде и всегда, но лишь после отмены крепостного права, в условиях выхода России на капиталистические рельсы развития, когда рушились традиционные сословные и семейные связи, когда резко возросла поляризация общества, стало резко расти число преступлений. Судебная реформа 1866 года, после которой судопроизводство стало открытей и демократичней, привлекло внимание читающей публике к уголовной тематике. Редкая газета, журнал обходились без судебных репортажей, очерков. В этих условиях стал рождаться новый для отечественной литературы уголовный роман. И мало кто из российских писателей, крупных и не очень, не отдал должное темам преступности. Не говоря уже о Ф.Достоевском, среди отдавших дань уголовной (или полууголовной) литературе мы можем назвать имена Л.Толстого, И.Бунина, Л.Андреева, Н.Лескова, А.Куприна, Д.Мамина-Сибиряка… Вспомним великолепные рассказы А.Чехова, динамичные очерки В.Гиляровского, яркие публикации Владимира Короленко против судебных ошибок…

Но все же не они определили (если не считать Ф.Достоевского) пути развития русского уголовного романа. Новая ветвь отечественной литературы стала, во-первых откликом общества на поток западной литературы, хлынувшей на российский рынок едва ли не после выхода первых рассказов Э.По. Читатели с жадностью набросились на грошовые книжки с описанием похождений Ника Картера, Ната Пинкертона, знаменитой сыщицы Сесиль Кинг. В свое время Николай Островский, автор знаменитой “Как закалялась сталь” вспоминал, с каким нетерпением ждал он появления очередного выпуска “похождений…”. Дешевые, изданные на газетной бумаге, с массой ошибок, эти брошюрки знакомили малоразвитых читателей с другой, неведомой им жизнью, где добро всегда торжествовало над злом, где хитроумные злодеи терпели поражение от честных мужественных сыщиков. Видимо, не случайно и в нашей литературе появились “русские Лекоки”, “русские Шерлоки Холмсы”, “русские Наты Пинкертоны” и другие.

Читать дальше