Леонид Владимиров - Советский космический блеф

В качестве экипажа «Восхода-2» утвердили Павла Беляева и Алексея Леонова, который одно время был кандидатом в космонавты № 1. Он был очень ловким, физическим тренированным человеком, превосходным парашютистом, неплохим летчиком. Кроме всего прочего, он недурно рисовал. Ему предстояло научиться вылезать через шлюз, и спустя неделю после начала тренировки он научился выполнять эту операцию за минуту с завязанными глазами.

Корабль «Восход-2» принял старт в 10 часов утра 18 марта — за пять дней до полета «Джемини-3» с Гриссомом и Янгом. По радио торжественно сообщили, что корабль запущен и вышел на орбиту, но даже тогда ничего не сказали о цели полета. И лишь после выхода Леонова из «шарика» было передано об этом экстренное сообщение. С Хрущевым или без, но «предохранительная секретность» оставалась.

Примерно через час было сообщено, что Леонов вернулся в кабину, хотя от открытия наружного люка до его задраивания прошло около 20 минут. Дело в том, что минуты были весьма драматическими.

Выход Леонова прошел без происшествий. Когда космонавт находился вне корабля, с ним по радио связался Королев. На десятой минуте пребывания в открытом космосе он велел космонавту входить обратно. И тут оказалось, что сделать это не так просто.

За считанные минуты пребывания в космическом пространстве скафандр Леонова сильно раздуло. Это действовал так называемый «эффект футбольной камеры», правильно предсказанный ранее английскими специалистами и принятый во внимание американцами. Если бы не исключительная ловкость Алексея Леонова, он ни за что не сумел бы втиснуться в шлюз. Как уже сказано, на тренировках он выполнял это за одну минуту с закрытыми глазами. Теперь, с открытыми, он влезал восемь минут, все время сообщая в микрофон: «Не могу… Не могу… Опять не получается… Ну-ка еще раз… Нет, опять не вхожу… Не могу!» Когда Леонов все-таки втиснулся в люк, он закричал «Ура!» и длинно, облегченно выругался.

Это, однако, было не последним происшествием в полете. На семнадцатом витке случилось то, что дважды происходило в 1960 году с беспилотными капсулами: по радиосигналу с земли тормозная двигательная установка — ТДУ — не включалась. Королев приказал подготовиться к ручному включению ТДУ по устной команде с земли после следующего, восемнадцатого витка. Вот где сказалась его предусмотрительность! Все «шарики», с самого первого, гагаринского, были оборудованы ручным включением ТДУ. Ни один космонавт «Востока» ими не пользовался, и кое-кто даже думал, что ручное включение — излишняя роскошь. Но вот на восьмом по счету «шарике» оно вдруг понадобилось и спасло жизнь космонавтов.

После восемнадцатого витка посадка в южной половине СССР была невозможна — только в северной. Были немедленно оповещены все военные авиачасти на Севере и в Арктике, где еще стояла суровая зима с морозами и очень глубокими снегами. Секундная неточность при включении ТДУ вручную могла привести к спуску в Ледовитый океан или в густонаселенную Московскую область. Королев потребовал у расчетчиков траектории: за оставшийся у них час рассчитать момент включения так, чтобы наверняка не угодить в океан. В последние минуты перед включением он подробно проинструктировал Беляева, как включать, хотя тот и сам хорошо это усвоил на тренировках. Получив сигнал, Беляев включил ТДУ практически мгновенно, но тут же сказал, что хотя ТДУ и загорелась, он не очень уверен в ориентировке. По счастью, и ориентировка была выполнена правильно. «Восход-2» ухнул в глубокий снег, накрывший редкий лесок под Пермью. Его заметили местные жители и сообщили в воинскую часть. Благодаря этому счастливому случаю, команда спасателей прибыла к Беляеву и Леонову через несколько часов после приземления.

В официальных советских сообщениях нет решительно ничего о двух чрезвычайных происшествиях, разыгравшихся на борту «Восхода-2». Сообщалось лишь (как достижение, конечно!), что командир «Восхода-2» Беляев произвел включение ТДУ вручную. А гораздо позже, через год, примерно, после полета, было мельком сказано, что посадка произошла не в обычном районе приземления, а на 2000 километров севернее, и что полет длился не обычные 24 часа с минутами, а 26 часов. Наконец, в биографии Королева оба инцидента поданы в этаком «легком», разухабисто-балаганном стиле. По поводу попыток Леонова войти корабль биограф говорит мимоходом всего одну фразу: «С первого раза забраться в шлюз не удалось». Не удалось — и все, без дальнейших объяснений. Что касается второго происшествия, то ему в биографии посвящен следующий отрывок:

«Как известно, посадка корабля «Восход-2» впервые осуществлялась без автоматического управления.

— Ребята, валяйте вручную, — с одобрения С. П. Королева передал команду Земли Юрий Гагарин.

И они пошли еще на один виток. Вручную сориентировали корабль и включили тормозную двигательную установку.

Раздался шум за бортом. Куда пойдет корабль? Если сориентировались неправильно — не на землю, а от нее…

По опускающимся пылинкам поняли: сработано все верно, корабль идет в плотные слои атмосферы».

Вот, видите, как все было весело и приятно! Неприятно только думать, что сочинители подобных советских опусов и их цензоры явно рассчитывают на полный идиотизм будущих читателей.

Запуск «Восхода-2», в отличие от предшествующего полета, может претендовать на ощутимый научный результат: человек впервые побывал в открытом космосе. Медицинские наблюдения показали, что Леонов хорошо перенес «прогулку». Меньше повезло П. Беляеву: уже будучи в Англии, я узнал из советских газет, что он умер от какой-то внутренней болезни в возрасте 37 лет. От какой именно болезни — не сообщалось.

«Восход-2» был последним пилотируемым космическим кораблем, запущенным в Советском Союзе при жизни Сергея Королева. Через десять месяцев после этого полета, 15 января 1966 года, великий инженер скончался в больнице — остановилось его больное сердце, не выдержав операции по удалению раковой опухоли.

После полета Беляева и Леонова на «Восходе-2» в марте 1965 года Советский Союз два с лишним года не предпринимал никаких пилотируемых запусков. Наконец, 23 апреля 1967 года состоялся пробный полет корабля «Союз». Корабль, как мы помним, был детищем уже умерших Королева и Воскресенского и был готов еще в конце 1963 года. Его запустили в апреле 1967 года потому, что к тому времени был разработан более мощный носитель. Этот носитель имел опять-таки «многокамерное» строение, он представлял собой связку из тех же двадцати двигателей. Поскольку связки были идеей Королева, то можно считать, что и заслуга в запуске «Союза» принадлежала Сергею Королеву.