Рено Жувенель - Тито — главарь предателей

«Тут Ранкович с весьма насмешливым видом достал из кармана фотографию и показал ее мне. Это была фотокопия обязательства, данного мною Хетеньи в 1931 г. после моего ареста. Я спросил Ранковича, как к нему попал этот документ. Быть может, фашистская югославская полиция имела раньше связи с венгерской полицией и от нее получила информацию, ведь фашистские полиции имели обыкновение обмениваться информацией; или эта фотокопия попала к нему каким-нибудь иным путем? Ранкович ответил мне, что этот документ попал к нему не из архива югославской фашистской полиции, а от американцев. Когда правительство Хорти и прочие власти бежали, полицейские архивы были вывезены на запад... Как заявил Ранкович, ему было поручено сообщить мне, что он связан с американцами. Он знает о моем разговоре с Химлером в 1946 г., то есть еще полгода назад, знает о том, какие задачи поставил передо мной Химлер, чтобы добиться прихода к власти правых элементов и подрыва единства коммунистической партии. Он знает также о предупреждении Химлера, что в ближайшем будущем я буду получать указания не непосредственно от американцев, а через югославскую сеть.

— Так вот,— сказал мне Ранкович,— югославская сеть — это Тито и я сам; в дальнейшем вы будете получать указания от Тито или от назначенного им для связи с вами посредника».

Указания были ясны: ввести в партийный и государственный аппарат агентов Тито, националистические и антисоветские элементы, поддерживать буржуазные партии и содействовать их пропаганде, чтобы поднять их шансы на победу на выборах,— короче говоря, всеми возможными средствами подготовлять свержение демократического строя.

Итак, заговор организован. В подчинение Райку поступают: Тибор Сеньи — глава организованной в Швейцарии шпионской группы, заброшенный в Венгрию югославами; Дьердь Палфи, фашистский офицер, впоследствии начальник пограничных войск и затем помощник министра национальной обороны; Бела Сас — агент Интеллидженс сервис, впоследствии начальник полиции; Фрадьеш, майор, агент американской контрразведки (Си-Ай-Си), чиновник министерства иностранных дел; Ласло Маршалл — агент французского Второго бюро, работающий в полиции; Коронди Бела, которому было поручено навербовать специальный батальон на случай переворота, и многие другие...

А затем заговорщики получили чрезвычайно важные распоряжения, означавшие, что вся система заговора должна быть пущена в ход: поддерживать предложение о создании балканских федераций молодежи, женщин и профсоюзов и распустить партийные организации в полиции и армии с целью предотвратить всякую возможность критики и оппозиции.

«В 1948 г., за несколько недель до того как была опубликована резолюция Информационного бюро компартий, я устно сообщил о ней Бранкову, поскольку сам не имел еще ее текста. Таким образом титовцы узнали от меня о решениях Информационного бюро гораздо раньше, чем получили их официальным путем.

...Я подготовил также возможность бегства из Венгрии различных правых политических деятелей в случае их разоблачения. Таким образом, Бела Варга, Кароль Пейер, Селиг, Шуйок, Пфейффер бежали из страны во время моего пребывания на посту министра внутренних дел. Я не имел на это указаний Ранковича, но считал это своей обязанностью... Этих лиц можно было использовать за границей».

Райк обходит молчанием одну интересную подробность. В феврале 1947 г. ему стало известно о заговоре, который возглавлялся сыном премьер-министра Надь Ференца. Райк предупредил отца, и тот посоветовал сыну, занимавшему пост атташе в Вашингтоне, не возвращаться в Венгрию. Министр внутренних дел внимательно следил за ходом этого дела и уничтожил досье с документами, которые могли скомпрометировать Надь Ференца и его самого. Ведь могло случиться, что одному из участников заговора придет в голову мысль сообщить правительству о существовании группы националистов, руководимой Райком.

Предоставим опять слово Райку, хотя теперь речь пойдет уже не о нем. Встреча в Келебии дает возможность составить представление о плане Тито в целом, об организации этого плана и проведении его в жизнь. Ранкович говорил об этом с чудовищным цинизмом.

«Вот резюме того, что Ранкович сообщил мне при этом свидании о политической части плана: необходимо вести дело к свержению государственного строя, установленного в народно-демократических республиках после их освобождения, воспрепятствовать строительству социализма в этих странах; оторвать от Советского Союза силы революционной демократии, а там, где это не удастся, уничтожить их. Во всех этих странах... надо установить буржуазно-демократический строй... то есть вместо строительства социализма взять курс на капиталистическое развитие. Вновь созданные буржуазно-демократические правительства должны будут ориентироваться на США, а не на Советский Союз. Это произошло бы следующим образом, объединившись вокруг Югославии и под ее руководством, они образовали бы союз государств, опирающийся на Соединенные Штаты. Этот союз одновременно явился бы базой Соединенных Штатов для военного нападения на Советский Союз».

Понятно, что в Югославии вынуждены были внешне держаться совершенно иной политики, но это была лишь позиция, продиктованная обстоятельствами и стремлениями народных масс. Тем временем был организован «народный фронт» на националистической основе, и коммунистическая партия уже не имела возможности мобилизовать революционные силы страны. Можно было переходить ко второму этапу.

«Поскольку реакционные силы потерпели тяжелые поражения поочередно во всех странах народной демократии, Югославия должна была взять на себя руководящую и организующую роль в деле свержения демократических правительств в этих странах. Однако, сказал Ранкович, общее мнение таково, что Югославия не сможет это выполнить, если открыто займет такую политическую позицию. Не сможет не только вследствие того, что в широких массах югославского народа, как и в странах народной демократии, чрезвычайно глубоко укоренилось чувство дружбы к Советскому Союзу, но и потому, что силы социалистического лагеря очень велики. Именно поэтому Тиго должен проводить свою политику, всячески маскируясь, вероломным путем».

Ранкович очень подробно изложил планы Тито. Он рассказал о некоторых приемах, к которым титовцы прибегли впоследствии.

Райк старался изо всех сил, но не смог добиться конкретных результатов. Затем последовала резолюция Информационного бюро, нанесшая серьезный удар всем этим замыслам.

Тогда Ранкович пересекает границу и встречается с Райком в охотничьем домике в окрестностях Пакши.