Виктор Суворов - Кузькина мать. Хроника великого десятиления

24 термоядерных заряда для самых мощных ракет 8К65 и 44 ядерных заряда для крылатых ракет ФКР-1.

Общее количество ядерных зарядов на Кубе на момент начала открытой фазы кризиса — 164.

Но случилось непредвиденное: самые мощные термоядерные заряды для носителей 8К65 уже на Кубе, но сами ракеты пока в океане.

Карантин вступил в силу в 10 часов утра 24 октября 1962 года.

И что прикажете делать?

Вариантов не было: 23 советских грузовых судна, в том числе четыре с ракетами 8К65, получили приказ возвращаться в Советский Союз.

22 октября 1962 года, в момент, когда Карибский кризис вступил в свою открытую и решающую фазу, Советский Союз практически не имел межконтинентальных баллистических ракет, хотя и упорно ими бахвалился. Против США могли быть использованы пять стартовых комплексов ракет 8К74: один в Тюра-Таме, четыре в Плесецке. Однако комплексы были предельно уязвимы, ибо представляли собой огромные открытые стационарные сооружения, примерно такие же, с которых осуществлялся запуск пилотируемых космических кораблей. Вокруг этих комплексов была развернута мощная и предельно уязвимая инфраструктура, включая кислородные заводы. Ракеты 8К74 хранились в ангарах, они требовали длительного времени на подготовку к старту. Эти комплексы могли быть использованы против США, однако ракеты 8К74 никогда не стояли на боевом дежурстве.

К моменту кризиса Советский Союз имел межконтинентальную баллистическую ракету 8К64 на высоко-кипящих компонентах. Это то самое изделие, которое в октябре 1960 года грохнуло на старте, превратив в белый пепел Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения Главного маршала артиллерии Неделина, стартовый расчет и группу ведущих конструкторов Южного машиностроительного завода. В октябре 1962 года против Америки можно было использовать 19 таких ракет. Все они запускались только с открытых, ничем не защищенных пусковых установок и требовали длительного времени на подготовку к старту. Проблема заключалась в том, что эти ракеты, хотя и были уже выпущены промышленностью, еще не были приняты на вооружение Ракетных войск из-за множества нерешенных больших и малых проблем. Постановлением правительства МБР 8К64 была принята на вооружение через 9 месяцев после кризиса — 15 июля 1963 года. Но уже в следующем 1964 году ракета была признана устаревшей, хотя после этого стояла на вооружении еще 13 лет.

В тот же момент в США на вооружении состояло 253 межконтинентальные баллистические ракеты: 135 «Атлас», 108 «Титан-1» и «Титан-2», 10 «Минитмен». Все «Титаны» и «Минитмены», а также 71 ракета «Атлас» — в шахтных пусковых установках. Кроме того, американцы могли вести огонь по Советскому Союзу ракетами средней дальности с территории Великобритании, Италии и Турции. Всего в этих странах было размещено 105 пусковых установок баллистических ракет средней дальности «Тор» и «Юпитер».

В момент кризиса флот США имел 9 атомных ракетных подводных лодок, на каждой по 16 баллистических ракет с дальностью 2200 километров и возможностью мгновенного старта из-под воды. Лодки базировались в Испании и Великобритании. Выйдя из базы или даже находясь на базе, они могли производить пуск ракет. Эти лодки действовали в акваториях, где не было и не могло быть советской противолодочной авиации, где они были надежно защищены от возможных действий советских противолодочных кораблей.

В Советском Союзе в тот момент было пять атомных ракетных подводных лодок проекта 658, на каждой по три жидкостных ракеты 4К50 с дальностью 600 километров, с надводным стартом. Но одна из этих лодок, К-19, после аварии в Атлантическом океане находилась в длительном ремонте. Другая, К-33, готовилась встать в ремонт; ее загнали в док в момент кризиса — 25 октября 1962 года. Оставалось три: К-16, К-40 и К-55. Для нанесения удара по США эти лодки должны были совершить длительный переход через океан, всплывать у берегов США — там, где господство авиации и флота США было подавляющим, — и после 15–20-минутной подготовки производить старт.

Кроме того, в Советском Союзе было 19 дизель-электрических ракетных подводных лодок проекта 629, которые имели такое же вооружение — по три ракеты 4К50 и по шесть торпед. Перед этими лодками стояли все те же проблемы: для нанесения удара по США надо было сначала пересечь Атлантический или Тихий океан, потом всплыть вблизи американских берегов, заправить ракету, поднять ее над рубкой и произвести старт. Проблема осложнялась тем, что подводная скорость лодок проекта 629–12 узлов. Если гнать на предельной скорости, то и тогда переход в одну и в другую сторону занимал слишком много времени, резко сокращая время нахождения на боевом дежурстве. Вот почему семь таких лодок было решено перебросить на Кубу. Но на момент кризиса они еще не прибыли.

В октябре 1962 года до Америки могли дотянуть два типа советских стратегических бомбардировщиков: ЗМ и Ту-95. Оба могли летать только на дозвуковых скоростях.

По разным оценкам, их в тот момент (в варианте носителей ядерного оружия) было от 68 до 152.

США имели возможность наносить ядерные удары по Советскому Союзу сверхзвуковыми стратегическими бомбардировщиками Б-58А. Их было 115 на момент начала открытой фазы Карибского кризиса. В ходе него, 26 октября 1962 года, на вооружение поступило еще три машины этого типа.

Флот США мог наносить ядерные удары по Советскому Союзу с помощью тяжелого сверхзвукового палубного штурмовика А-5 «Виджилент». В момент кризиса их было 57. Два типа этих сверхзвуковых самолетов предназначались для того, чтобы расчистить путь основной массе бомбардировщиков, то есть подавить систему ПВО на выбранных направлениях. После того в дело вступали сотни стратегических бомбардировщиков Б-47 и Б-52.

К этому надо добавить, что Советский Союз могла бомбить вся тактическая авиация США и многочисленных союзников.

В июне 1991 года, за два месяца до крушения Советского Союза, Министерство обороны СССР признало, что в октябре 1962 года США имели ядерных боеприпасов в 17 раз больше, чем СССР («Военно-исторический журнал», 1991 год, № 6, стр. 66).

22 октября 1962 года человечество впервые в своей истории вышло на грань самоуничтожения.

Несколько дней продолжались тайные встречи шпионов и дипломатов, брат президента США встречался с послом СССР, правительства обменивались телеграммами… Министр иностранных дел СССР товарищ Громыко отчаянно врал, что никаких советских ракет на Кубе нет, ему подпевали советский посол в США товарищ Добрынин и постоянный представитель СССР при ООН товарищ Зорин.

Тогда американцы показали всему миру снимки: а это что за колбасина под пальмами? А вот это что? Давайте на это место международную комиссию отправим, посмотрим, уж не пивная ли это бочка восемнадцати метров.