Итоги Итоги - Итоги № 46 (2011)

— Как вы считаете, с отставкой Алексея Кудрина, министра достаточно жесткого, Минфин ослабит бюджетную оборону? Все-таки выборы требуют жертв. Если да, то готов ли Центральный банк стать на страже финансового либерализма?

— Фундаментально жесткость должна быть именно в фискальной системе. Центробанк обладает механизмом тонкой настройки, а фискальная система — нет. И когда она консервативная, это правильно: надо исходить из того, что могут возникнуть проблемы с доходами и их придется решать. Центробанк всегда может предоставить ликвидность бизнесу — на какое-то время. Мы это делаем дискретно, коротко, точечно, гибко. Но всегда с возвратом. У нас гораздо больше гибкости. У Минфина свой инструментарий. Они принимают обязательства. Вот сейчас у нас раздут бюджет. Но беда не только в том, что он большой, а в том, что он трудно сокращаемый: в нем велик удельный вес социальных обязательств. Если бы там были инвестпроекты, таких больших проблем не было бы. А когда там пенсионеры, бюджетники, ничего с этим не сделаешь. Вот в чем принципиальная недопустимость мягкой фискальной политики. Поэтому ни в коем случае этот запас прочности, который, кстати, был не такой уж и большой, но все-таки был, нельзя растранжирить. Его нельзя будет компенсировать другими механизмами. Нельзя, не удастся.

— И как выходить из ситуации?

— Сейчас нет непосредственной задачи сокращать расходы. Но не надо их хотя бы увеличивать. Не следует принимать новые обязательства и программы. Хотя, с моей точки зрения, есть такие расходы, которые я бы существенно сократил — например, объем межрегионального перераспределения. Подобная уравнительность убивает в регионах стимулы к развитию. То же самое в отношении военных расходов: их темпы роста и темпы роста расходов на образование и здравоохранение расходятся с тенденциями всех стран — и развитых, например Америки, и развивающихся, таких как Индия, Китай. Это неправильно, но что есть, то есть. В будущем хотя бы увеличивать не надо. И тогда экономический рост позволит постепенно снять эту избыточную остроту проблемы.

И про всякие там «догнать Португалию» надо забыть. И никогда ни за кем не бегать. С самого начала это создавало риски: в угоду статистической благополучной отчетности рисковать здоровьем финансовой системы. Нужно спокойно, последовательно работать и улучшать инвестиционный климат, держать прочность финансовой конструкции.

— Главное событие года — это, бесспорно, история с Банком Москвы. Нужны ли в принципе такие кредитные учреждения, которые аккумулируют огромные бюджетные средства огромного мегаполиса или региона? Банк, который, случись что, необходимо не банкротить, а именно спасать.

— В этом вопросе есть конкретика, а есть общее. Конкретика такова: конечно, нельзя завязывать регион на один банк. Это понятно. Но в данном случае проблема не банковская. Москва эти два десятилетия жила по своим законам: государство в государстве, где была своя приватизация, своя система арендных отношений, отношений банковских. И то, что произошло с Банком Москвы, — следствие особого положения банка и его топ-менеджера. На фоне вседозволенности чистой воды мошенничество процветало.

— Надзорная политика Центрального банка теперь претерпит изменения?

— Есть вещи, которых мы добивались в течение долгих лет и которых теперь, надеюсь, сможем добиться. В частности, принятие системы мотивированных суждений, отстранение негодного менеджмента на основании наших решений. Нам не нужно дожидаться, пока заведут уголовное дело. Тогда уже поздно будет — только убытки считай. Мы должны сами иметь право отстранять таких менеджеров.

И еще. Мы сейчас совершенствуем то, что называется вторым контуром надзора, то есть когда мы не просто выходим на инспекционные проверки, смотрим бумаги, отчеты, балансы, но когда в банках постоянно присутствуют инспектора, сидят на заседаниях кредитного комитета, правления. Вот это, я считаю, важно. Потому что у Банка Москвы отчетность была замечательная, а дела делались совсем иного свойства.

— Как в целом оцениваете прошедший банковский год?

— Стабильный — вряд ли. Но и нестабильности настоящей тоже нет. Год, о котором можно сказать: прожили — и слава богу.

Наталья Калашникова

Чуть более года назад Сергей Собянинбыл утвержден в должности мэра Москвы. Срок явно недостаточный для далеко идущих выводов, но вполне подходящий, чтобы оценить первые результаты работы и ответить хотя бы на часть вопросов, накопившихся к градоначальнику у горожан…

— Для тонуса предлагаю начать с актуального анекдота. «Как вы оцениваете работу мэра Собянина?» —«10 баллов!» — ответил сайт «Яндекс.Пробки». Что-то не смеетесь, Сергей Семенович…

— Тема ведь нешуточная. Транспортная ситуация в Москве — одна из самых тяжелых в мире. В силу и объективных, и субъективных причин. Город устроен так, что основной поток людей с утра устремляется в центр, а вечером откатывается обратно. Плотность дорог невысока, количество радиальных магистралей ограниченно, общественный транспорт, которым и сегодня пользуются две трети жителей, не слишком развит… Это одна сторона медали. Есть и вторая: решением перечисленных проблем занимались недостаточно.

— Предполагали, с чем придется столкнуться?

— Конечно. Я ведь последние пять лет жил в Москве и ездил по ее улицам.

— Преимущественно с мигалкой...

— Полагаете, это мешает замечать пробки? Ситуация ухудшается с каждым годом. Новые дороги и парковки в требуемом объеме построить невозможно, а машины прибывают и прибывают. По Москве ведь передвигаются не только жители столицы, но и приезжие из Подмосковья, других регионов.

— Вот и сделали бы въезд в центр города платным. Любят кататься, пусть полюбят и за саночки платить.

— Не думаю, будто это подходящий способ решения проблемы. Вряд ли правильно брать деньги с тех, кто едет в Москву работать, а не отдыхать. Люди постоянно перемещаются, нельзя сказать одним, что они белые, а другим, что черные… Это лишнее социальное напряжение, оно никому не нужно. А главное — эффект от подобного шага сомнителен. Основное количество машин уже находится внутри города и курсирует по нему.

— Выход?

— Большинство мегаполисов переживали похожий период и сумели адаптироваться к нему. Однако Москва долго не занималась этими вопросами и угодила сейчас на пик проблемы. Ее решения известны: приоритет общественного транспорта — наземного и подземного, жесткая политика в отношении парковок. За год мы создали около 500 тысяч новых парковочных мест, это половина того, что сделали в городе за всю его историю. На этом останавливаться не собираемся. Машины не должны стоять в два ряда, перегораживать тротуары. Мы уже вышли на сорок площадок для строительства новых станций метро, объемы работ будут лишь возрастать. Закупаем около двух тысяч современных автобусов, выделяем специальные полосы для общественного транспорта, чтобы ходил четко по графику, а не стоял в пробках с частниками. Думаю, через два-три года результаты станут заметны.