Юрий Сигов - Необычная Америка. За что ее любят и ненавидят

При этом о пьянстве в Америке всегда сообщается не с сочувствием («Ну что вы привязались к мужику / дамочке, ведь они приняли на грудь совсем чуть-чуть!»), а с общественно-моральным осуждением. Кроме того, при наличии проблемы с пьянством очень трудно в США идти вперед по жизни (то есть с песней веселой). Такого «пьяненького», конечно же, всенародно не осудят, но куда надо носом ткнут безжалостно и публично: «Не пей, дескать, Джордж, козленочком станешь», – хотя, если вовремя пить бросишь, то и в президенты страны путь не заказан.

Ну и важнейшей воспитательной составляющей в Америке является самолечение от алкоголизма, которым занимается Общество анонимных алкоголиков. Оно основано еще в 1935 году, и состоит в этом «алкогольном братстве», по разным оценкам, от 120 до 140 тысяч человек. Однако точную цифру никто и никогда не назовет – ведь исповедоваться перед такими же, как ты, пьянчужками и «употребляющими в небольших дозах» люди все-таки стесняются и стараются подобную личную драму особо не афишировать.

Зато те, кому удалось в итоге вырваться из алкогольного порочного круга, приобретают большое уважение и признание как со стороны друзей по «пьяному делу», так и со стороны «трезвой части» американского населения. Принято считать, что на таких «крепких» парней и девчат (а в Америке более трети страдающих алкоголизмом – женщины, причем наиболее «пьющий горькую возраст» – от 35 до 50) всегда можно положиться, раз уж у них хватило силы воли и самоуважения побороть столь малоприятный и коварный недуг.

«Пил, пью и буду пить, – так сказал один мой американский знакомый из штата Иллинойс, когда в перуанском ресторане на дегустации приличной (можно сказать, предательской) крепости напитка писко сауэр (а проводилась она бесплатно для «на грудь принимающих») махнул восемь 50-грамовых стаканчиков. – А что? Джордж пил по-черному и стал президентом Соединенных Штатов. Так чем я хуже? Вот это все допью и непременно брошу». Жаль только, что незнаком он был с бравым таможенником Верещагиным из «Белого солнца пустыни», а то вполне могли бы они создать международную ассоциацию «в последний раз завязывающих»…

Кто и что бы ни внушал гражданам многих стран мира, будто жизнь их именно на исторической родине хороша и привольна, миллионы людей в самых различных частях света потаенно грезят об Америке. Там и свободы всеохватывающей (по крайней мере им так кажется) вроде бы выше крыши, да поговаривают, что и возможностей себя реализовать в Соединенных Штатах больше на порядок.

К тому же после хотя бы одного визита в Америку любому, даже не очень много о чем задумывающемуся гостю из-за границы становится понятно, что существует там пресловутый комфорт жизни с всякими вожделенными атрибутами «среднестатистической состоятельности». А по ним жители США намного превосходят тот уровень материального достатка, что имеют сотни миллионов граждан стран Африки, Латинской Америки или Восточной Европы.

И, что немаловажно, все это процветание было создано в Америке руками и трудом миллионов иммигрантов, которые некогда отправлялись за моря-океаны только с одной целью – стать свободными и богатыми. Неосвоенно-непаханой земли в Новом Свете с лихвой хватало на всех, и поэтому принимала она без особого разбору всех желающих.

Соединенные Штаты вообще отождествляются в нашем представлении со страной, созданной руками иммигрантов и самой подходящей для их жизни. Но не все с этой самой иммиграцией в Америке так просто и понятно. Начнем с того, что до начала 1920-х годов Америка была классическим иммигрантским государством, куда переселялись без каких-либо препятствий со стороны местных властей в массовом количестве не только совсем уж обедневшие люмпены (главным образом из европейских стран и Китая), но и те, кому в собственной стране было тесно и неуютно.

Затем иммиграционные законы в Соединенных Штатах постепенно ужесточались и попасть в Америку стало гораздо сложнее. И для того чтобы на законном основании перебраться в США, стали требоваться либо религиозные причины (к примеру, преследование из-за «нестандартного вероисповедания» по типу униатства или приверженности к баптистской церкви), либо брак с американским гражданином (гражданкой), либо какие-то большие заслуги перед Соединенными Штатами, которые достойны вручения паспорта этой страны.

К концу 1970-х годов Соединенные Штаты стали самой влиятельной и развитой страной мира, а уровень жизни ее граждан намного превосходил среднемировой, что привлекло к переселению сюда еще большее число желающих. Знатоки американской социальной и политической «кухни» тогда констатировали: стране удалось создать систему, при которой цель человеческой жизни – так называемая «американская мечта» – стала доступна любому ее гражданину, а не только тем, кому посчастливилось стать богатым и влиятельным.

Здесь стоит заметить, что рассуждения о первоисточнике чисто «американского покроя» мечты, скорее всего, могут оспариваться в других точках нашей планеты. Уверяю вас, любой швед, норвежец, сингапурец или австралиец мечтает о том же, что грезится рядовому янки. Более того, аналогичные устремления не чужды самым бедным обитателям африканских и азиатских стран, даже если они всю свою сознательную жизнь-существование провели в лачугах-развалюхах.

Так уж жизнь устроена, что хочется человеку одного и того же: прежде всего прилично зарабатывать и за счет получаемых за свой труд денег обеспечивать достойный комфорт. Если же посмотреть на реалии современных Соединенных Штатов, то понятие «прилично зарабатывать» ассоциируется примерно с сотней тысяч «зелени» в год на семью из трех-четырех человек, наличием автомобиля на каждого взрослого члена семьи и возможностью добиться более высокого социального статуса.

Но подобные материальные критерии «американской мечты» существовали далеко не всегда. Так, после окончания Великой депрессии в начале 30-х годов прошлого века рядовой американец считал своим долгом и смыслом жизни непременно к старости добиться и имущественного, и карьерного успеха. При этом кому-то хотелось годам к сорока стать владельцем пусть даже маленького, но все же своего ресторанчика или магазинчика. А кому-то в городе Нью-Йорке и его окрестностях даже владение не самым последним по объему капиталов частным банком казалось слишком уж незначительным достижением.