Юрий Мухин - Великий главнокомандующий И.В. Сталин

Однако, повторю, на июнь 1941 года этот план был не больше, чем справочный материал, оценивающий принципиальную возможность нанесения немцам серьезного поражения в случае нанесения СССР первого, внезапного удара в тот момент, когда немцы к этому еще не будут готовы. Резун уцепился за эти «Соображения» и таскает их, как щенок обглоданный мосол.

И вот Солонин добавляет в доказательство агрессивности СССР еще и сценарии штабных игр.

«Последние сомнения в том, что майские «Соображения» являются одним из многих документов практической разработки плана вторжения в Европу, а вовсе не теоретическим упражнением, пропали после того, как в первой половине 90-х годов были опубликованы другие аналогичные документы.

…К документам, фактически раскрывающим оперативные планы советского командования, следует отнести и материалы январских (1941 г.) оперативно-стратегических игр, проведенных высшим командным составом РККА. К такому выводу нас подводит не только простая житейская логика, но и опубликованная лишь в 1992 г. статья маршала A.M. Василевского, который прямо указывает на то, что «в январе 1941 г., когда близость войны уже чувствовалась вполне отчетливо, основные моменты оперативного плана были проверены на стратегической военной игре с участием высшего командного состава вооруженных сил».

И что же мы видим? Все известные ныне оперативные планы представляют собой фактически один и тот же документ, лишь незначительно меняющийся от одного варианта к другому. Имеет место не только смысловое, но и явное текстуальное совпадение всех вариантов Большого Плана. Все планы без исключения представляют собой план крупномасштабной наступательной операции, проводимой за пределами государственных границ СССР. Боевые действия на собственной территории не рассматривались даже как один из сценариев для штабной игры. Вся топонимика театра предполагаемых военных действий представляет собой наименования польских, румынских, словацких и восточнопрусских городов и рек».

Итак, есть, пусть и не утвержденные, но «Соображения» о том, как атаковать немцев первыми, и есть две стратегические штабные игры, в которых учебные бои велись на картах Румынии и Восточной Пруссии. Что еще надо человеку с обычной житейской логикой, чтобы не сомневаться в том, что Сталин 22 июня 1941 года планировал напасть на Европу? Солонин, конечно, не поймет, что надо, но я скажу— нужна некая уверенность в том, что факты тебе дает порядочный человек, а не подонок. Вот этого требует «простая житейская логика».

Дело в том, что раз Солонин ссылается на эти стратегические игры, то он обязан знать о них подробности, поскольку в любом случае к сообщению об этих играх дано хотя бы такое их описание («Западные» — немцы, «Восточные» — Красная Армия):

«По условиям игр «Западные» осуществили нападение на «Восточных». Естественно бы выглядело рассмотрение в играх вариантов отражения такого нападения, но самым существенным недостатком игр являлось то, что из розыгрыша полностью исключались операции начального периода войны. Из заданий для сторон на первую игру видно, что «Западные», осуществив 15 июля 1941 года нападение на «Восточных», к 23–25 июля достигли рубежа Шяуляй, Каунас, Лида, Скидель, Осовец (70—120 км от государственной границы), но затем под ударами «Восточных» к 1 августа были отброшены с указанного рубежа в исходное положение (РГВА, ф. 37977, оп. 5, д. 564, лл. 32,34; д. 365, л. 13), и уже с этого положения разыгрывались дальнейшие действия сторон. По такому же сценарию начиналась война и во второй игре: Юго-Восточный фронт «Западных» после вторжения на территорию «Восточных» на рубеже Львов, Ковель (50–70 км от госграницы) был встречен «сильным контрударом «Восточных» и, потеряв до 20 пд, к исходу 8.8.1941 отошел на заранее подготовленный рубеж» (РГВА, ф. 37977, оп. 5, д. 570, брошюра 14, л. л. 1–2)».

Как видите, ни о каком внезапном ударе по немцам с захватом Европы и речи не шло, игра предусматривала вторжение немцев на территорию СССР до 120 километров, затем их отступление к подготовленным рубежам, причем, на юге эти рубежи немцев уже были в глубине Польши и Румынии. И только после этого начиналась собственно игра — отработка на картах наступления на немцев, засевших в Румынии и Польше в обороне.

Ну и как тут этому Солонину хоть в чем-то верить?..

Теперь, что касается его критики моего расследования Катынского дела. По сути самого расследования Солонина мне писать нечего. В моей книге «Антироссийская подлость» я дал до последней запятой полную версию клеветников на СССР в двух вариантах — польском и Главной военной прокуратуры. Вот Солонин прочитал их и в своей книге повторил, как святую истину, выдав за свои исследования. Но я тщательно разобрал каждый эпизод, каждый факт этой геббельсовской брехни, а вот Солонин из этого моего исследования ничего не дал, просто в некоторых эпизодах вырывал мои слова из контекста того, о чем шла речь, — в этом и заключается его «критика». Негодяй даже не сообщил, что вступление книги посвящено требованию открытого суда по этому делу.

Давайте, все же, я дам пару примеров этой «критики».

Как я уже написал, Солонин в первых главах этой своей книги, выдавая за свои доказательства чужие работы, доказывает читателям, что документы, найденные Назаровым в архиве, являются фальшивкой. А я в своей книге «Антироссийская подлость» тоже доказываю читателям, что некие документы «найденные в архиве» и якобы доказывающие, что поляков расстрелял НКВД, являются крайне глупой фальшивкой. Но смотрите, что Солонин от меня требует.

«Друзья мои, запомните главное— никто не обязан смотреть Мухину в глаза и доказывать ему свою «неверблюдность». Есть государственные архивы, которые приняли на хранение документы. Есть эксперты-криминалисты, которые провели почерковедческую экспертизу. Точка. Мнение инженера-металлурга Ю.И. Мухина (который ни одного дня не провел в архиве и не держал в руках подлинники отвергаемых им документов) о том, как должна выглядеть настоящая подпись Сталина, никому не интересно. Подлог хранящихся в государственном архиве документов — это уголовное преступление.

Не менее тяжким преступлением является и фальсификация результатов экспертизы документов. Бремя доказательства вины. подозреваемого лежит на обвинителе. Если у г-на Мухина и примкнувших к нему «катыно-патриотов» появились подозрения, то они могут пустить шапку по кругу, собрать деньги (благо сейчас Россия пухнет от нефтедолларов) и пригласить других, квалифицированных и авторитетных экспертов. Желательно из стран, не связанных с многовековыми польско-российскими разборками— из Бразилии, Швейцарии, Норвегии… И вот если по результатам повторной экспертизы появятся основания для возбуждения уголовного дела — обратиться в суд. Можно будет и книжку написать. Но сначала — независимая профессиональная экспертиза, а митинговые завывания (если уж без них никак нельзя обойтись) — потом».