Юрий Мухин - Великий главнокомандующий И.В. Сталин

В результате этого анализа без каких-либо сомнений вырисовывается следующая последовательность: в середине мая 1941 г. из НКО и Генштаба в округа поступила директива на подготовку планов отражения немецких ударов; к середине июня округа закончили работу над этими планами и утвердили их в Москве; 14 июня 1941 г. было опубликовано миролюбивое заявление ТАСС и под его прикрытием в округа стали поступать из Москвы приказы о приведении дислоцированных у границы войск в боевую готовность; максимум 18 июня 1941 г., за четыре дня до начала войны, все округа такие команды получили. В плане их исполнения дивизии снимали с консервации технику и оружие, загружались боеприпасами и уходили из мест постоянной дислокации в места сосредоточения и в отведенные им полосы обороны. Это происходило в приграничных округах— Одесском, Киевском, Прибалтийском, Ленинградском. Исключение составил Западный военный округ, которым командовал изменник генерал Павлов. Здесь, вопреки телеграммам из Генштаба, войска не только не были приведены в боевую готовность, но даже не выведены из зимних квартир в лагеря. Преступление же тогдашних наркома обороны С.К. Тимошенко и начальника Генштаба Г.К. Жукова состоит в том, что они не проконтролировали исполнение своего приказа в этом округе.

Что противопоставляет этому анализу В. Анфилов? Как видите, подтасовку моего текста, подборку сплетен, догадок и… ни единого документа! Заканчивает Анфилов разбор этой версии так: «Что же касается приведенных в подтверждение версии воспоминаний военачальников, то они либо неправильно истолкованы, либо ошибочны. Что легко доказывается».

Обрадовав читателей «НГ» легкостью доказывания, он, однако, не приводит ни одного примера «неправильного истолкования». Да и как можно «неправильно истолковать» доклады в Генштаб, сделанные в начале 50-х генералами, командовавшими войсками в июне 1941 г., которые я привел в своей книге?

Как можно «неправильно истолковать» слова выписки из приказа командующего Прибалтийского особого военного округа генерал-полковника Кузнецова от 18 июня 1941 г. инженерной службе округа: «С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ». А приказывал он, к примеру, следующее: «е) командующим войсками 8-й и 11-й армий — с целью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: госграница и тыловая линия Шяуляй, Каунас, р. Неман— прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество ВВ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрывания. План разрушения мостов утвердить Военному совету армии. Срок выполнения 21.6.41.»

Можно ли «неправильно истолковать» слова директивы штаба этого округа от 19 июня 1941 г.: «…усилить контроль боевой готовности. Все делать без шума, твердо, спокойно. Каждому командиру и политработнику трезво понимать обстановку… минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять поля по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для противника и безопасность для своих частей… выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия… продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения. Настойчиво сколачивать подразделения на марше и на месте».

(А ведь вас, читатели, полководцы Жуковы и «историки» анфиловы уверяют, что до ночи 22 июня 1941 г. Сталин запрещал приводить войска в боевую готовность.)

Правда, совсем иное положение было в Западном особом военном округе, которым командовал изменник Павлов. Напомню, что на суде начальник связи округа генерал Григорьев в присутствии ничего ему не возразивших генералов Павлова и начальника штаба округа Климовских оправдывался:

«Выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 штук патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка. И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска не были приведены в боевую готовность».

И как этот факт— ссылка на прямой приказ Жукова о приведении войск в боевую готовность, отданный 18 июня, — можно «истолковать неправильно»? И как можно неправильно истолковать вот это донесение штаба 12-го механизированного корпуса о боевых действиях корпуса в период с 22 июня по 1 августа 1941 г.

«До 18.06.41 г. До начала боевых действий части 12-го механизированного корпуса дислоцировались:

— 23-я танковая дивизия — в районе Лиепая;

— 28-я танковая дивизия — в районе Рига;

— 202-я мотострелковая дивизия — в районе м. Радзивилишки;

— штаб корпуса, 380-й отдельный батальон связи и 10-й мотоциклетный полк— Елгава;

— 47-й отдельный мотоинженерный батальон — 5 км северо-восточнее Елгава.

Части корпуса занимались боевой и политической подготовкой.

18.06.41 г. На основании директивы Военного совета Прибалтийского особого военного округа по корпусу был отдан приказ за № 0033 о приведении в боевую готовность частей корпуса, выступлении в новый район и сосредоточении.

28-й танковой дивизии (без мотострелкового полка) — в леса Бувойни, Бриды, Норейки.

23-й танковой дивизии— м. Тиркшляй, м. Седа, м. Тришкяй.

202-й мотострелковой дивизии — Драганы, Валдейки, Науконис.

10-му мотоциклетному полку — в лес Давноры.

47-му отдельному мотоинженерному батальону — лес 2 км южнее Адомишки.

Штабу корпуса, 380-му отдельному батальону связи — в лесу 2 км западнее г. дв. Найсе.

18—20.06.41 г. Части корпуса, совершая ночные марши, 20.06.41 г. сосредоточились в указанных районах.

202-я мотострелковая дивизия 20–21.06.41 г. вышла из указанного района и заняла оборону на рубеже Коркляны, Покроженце, г. дв. Юнкелай.

18—21.06.41 г. В районах сосредоточения организованы охранение и круговая оборона своих районов. Приводились в порядок материальная часть и личный состав после совершения марша.

22.06.41 г. В 4 часа 30 минут из штаба 8-й армии [получен] сигнал воздушной тревоги.

В 5 часов над командным пунктом пролетел самолет противника.

В 8 часов [получено] приказание о ведении разведки 23-й танковой дивизией на м. Плунгяны и готовности к выступлению 28-й и 23-й танковых дивизий».

(Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 33. Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, Москва, 1957.)

Анфилову нужно, чтобы читателям не пришла в голову мысль самим, без него «истолковать» эти факты. Для этого Анфилов искажает мой текст до глупости и затем над этой свой глупостью издевается, выдавая ее за мою. К примеру, он так передает эту тему: «А что же было на самом деле? Игнорировал Сталин угрозу нападения или нет?» — спрашивает Мухин и отвечает, что нет.