Роджер Киран - Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР

Так, например, если бы деятели ГКЧП не тешили себя напрасными иллюзиями и не теряли драгоценное время на полностью бесполезные, а под конец и вовсе вредные переговоры с Горбачевым, а прямо обратились к армии, ее подразделениям и к трудящимся с призывом поддержать восстановление конституционного правопорядка и авторитета советской власти, то такие цели вполне могли бы оказаться достижимыми, к тому же практически бескровным способом.

В целях приостановить набирающий силы процесс хаотического распада государства и установить контроль за ходом событий также можно было, вероятно, прибегнуть в данный момент к известной тактике Ленина о предоставлении возможности «отмежевания на определенных условиях» республик Прибалтики. Вместе с тем, с остальными членами Союза, где сепаратистские тенденции все еще были незначительными, следовало бы спешно оформить и принять новый Союзный договор.

ГКЧП также мог бы принять специальную срочную антикризисную экономическую программу, с тем чтобы восстановить систему централизованного планирования народного хозяйства и обеспечить немедленный выход из финансового кризиса, приносящего массу материальных трудностей и проблем и огромные ежедневные страдания десяткам миллионов трудящихся по всей стране.

Как известно, ничего подобного на деле не было осуществлено. Вместо того августовский кризис предоставил вполне реальную возможность Ельцину полностью установить свою власть в России. После этого он приговорил к уже официальной ликвидации и так давно агонизирующую КПСС, на счет которой списали также и организацию провалившегося августовского «путча». Теперь у Ельцина была уже беспрепятственная возможность приступить к осуществлению главной цели «демократии» — полному уничтожению Советского Союза. Это и был настоящий государственный переворот.

Здесь хочется привести примечательные итоги событий августа 1991 года, которые приводит в своей книге «Конец Советской военной машины» В. Одэм, непосредственно присутствующий в то время в СССР и наблюдавший за их ходом и развитием. «До кризиса руководители ГКЧП занимали наиболее ответственные и важные позиции в стране, — пишет он. — После августа 1991 года в системе центральных структур больше не оставалось ни одного поста или личности, обладающих какими бы то ни было полномочиями и возможностями, которыми можно было воспользоваться в целях укрепления СССР и его сохранения от окончательного разрушения и развала.

Заговорщиком и «путчистом» в действительности был Ельцин. К тому же— путчистом успешным», — таково недвусмысленное заключение Одэма.

Весьма примечательную дополнительную, хоть и несколько неожиданную информацию в этом плане дает пространное интервью тогдашнего президента Болгарии д-ра Желю Желева программе «Навигатор» Первого канала Болгарского национального телевидения (БНТ) накануне посещения Болгарии президентом Бушем младшим 6 июня 2007 года.

Утром 19 августа 1991 года он собирался на работу, когда вдруг ему сообщили, что в Москве «что-то происходит».

«Я быстро побрился и пошел в дом президентской администрации. Связи не было никакой, точной информации о происходящем тоже», — вспоминает Желев. — В 12.00 у меня был назначен обед с командующим Шестым (Средиземноморским) флотом США, который в то время (совершенно случайно!) был в Болгарии… Когда я возвратился после этого на работу, у меня уже сложилось твердое убеждение о том, что в Москве происходит антиконституционный переворот коммунистических сил», — не без гордости сообщает «первый демократическим образом выбранный» президент Болгарии, как обычно его принято величать.

«Связи с Москвой по-прежнему не было никакой», — продолжает Желев. Тогда знакомый местный олигарх (у которого, как говорят, имеются сильные связи с влиятельными сионистскими кругами) вдруг дал ему какой-то хитрый телефонный номер, по которому, как оказалось, он мог говорить… прямо с Ельциным.

По объяснениям Желева, такой номер был как-то сделан «накануне переворота без извещения об этом КГБ».

Хочется обратить внимание читателей на некоторые довольно многозначительные обстоятельства всей этой истории. Так, например, выходит, что президент, так сказать, суверенного государства вполне может остаться без связи с каким-нибудь другим государством. А вот такая, к тому же вполне надежная и постоянная связь вдруг, оказывается, есть у человека, от государственных дел вполне постороннего… Но если допустить, что в государстве «поменьше» еще не такое возможно, то как объяснить подобную возможность в одной из самых могущественных «сверхдержав», где, как видим, тоже неизвестно кто и, очевидно, без ведома властей может держать постоянную связь с ответственными политическими деятелями по всему свету…

Но оставим читателей самих разбираться в реальной внутренней и международной обстановке, в которой разворачивались события в Москве в августе 1991 года. В той обстановке, кстати, сложилась и позиция тогдашнего президента Болгарии, безапелляционно осудившего «переворот» и выразившего безоговорочную поддержку Ельцину.

«Мы первые в мире пошли на это, — имеет все же основания гордиться этим Ж. Желев. — Все остальные государства, даже самые большие и могущественные, какое-то время как-то мешкали и предпочитали твердой позиции не занимать».

Дальше события уже пошли заданным ходом. Очевидно, не без дополнительного умысла, 6 ноября 1991 года, как раз накануне очередной великой годовщины, Ельцин продолжил свою «революцию», запретив деятельность КПСС и КПРФ на территории России и указом узаконил их роспуск.

(Подобные акты формально юридического характера, кроме всего прочего приводили за собой и действия по присваиванию их имущества и других активов.)

А 25 декабря 1991 года Горбачев подал в отставку и официально прекратил, на сей раз окончательно, свое уже бессмысленное пребывание у власти и в политике. В тот же самый день в руки Ельцина перешел и пресловутый «ядерный чемоданчик» президента, т. е. контроль над стратегическими и всеми прочими вооружениями СССР. Таким образом, он присвоил себе Вооруженные силы Советского Союза, структуры безопасности и остальные государственные институты ключевого значения, поменяв их названия и поставив их под шапку находившегося уже под его руководством «только русского» государства.

31 декабря 1991 года СССР прекратил свое существование. Это, по оценке Николая Рыжкова, одного из последних председателей его Совета министров, явилось «величайшей трагедией XX столетия».

В изданной в 1992 году книге Фреда Холлидея «Самый невероятный крах. Советский Союз, натиск рынка и конкуренции», — читаем следующее: