Артем Тарасов - Миллионер

Для Бориса это было большим шоком. Я тогда поговорил с ним по телефону.

– Это предупреждение для меня! – с горечью сказал он. – Что же у нас происходит?

– То, что сделали, то и имеете, – ответил я достаточно грубо.

Борис тогда уже был вице-премьером у Ельцина. И я имел право так ему сказать.

Илья, Герман, Хамид – они знали друг друга. Их объединяла неутолимая страсть к жизни и, возможно, подсознательный страх не успеть. Они ходили в самые лучшие магазины и рестораны. Им нужны были только супервещи за суперденьги… Самый дорогой «Ролекс». Бриллиантовый «Паша» от Картье – несколько штук. Безумные драгоценности…

Илюша мог застегиваться не на те пуговицы, но он приходил в «Армани», и весь персонал выстраивался в ряд, потому что Илюша покупал сразу семь-восемь костюмов. Так же вел себя и Хамид: заверните, пожалуйста, все расцветки, и десять рубашек, и двадцать галстуков до следующего приезда.

Они так спешили все получить, будто кто-то незримый их толкал и нашептывал: скоро ничего уже не будет.

Не судите их строго. Эти люди жили в переломный момент истории России. Они обладали от природы предпринимательским талантом. Одним из самых главных качеств человека, дающим возможность развиваться обществу и двигаться мировому прогрессу. Талант в России редко в почете, тем более талант предпринимателя. Он может приносить как пользу, так и вред. Все зависит от той среды, в которой он живет и действует. Только от этого.

Ни Илюшу, ни Хамида я не могу представить мертвыми. Они для меня живы так же, как всегда будут живыми в памяти и другие мои друзья: Иван Кивелиди, Влад Листьев, Галя Старовойтова, Анатолий Собчак, Сергей Юшенков…

Однажды я подсчитал, скольких моих друзей и близких знакомых убили в России за период с 1993 по 2003 год. Получилось – двадцать семь человек…

Почему люди пишут книги? Ответов на этот вопрос множество практически столько же, сколько было написано разных книг. Мой же случай имеет имя собственное: Михаил Болотовский.

Не помню, как и откуда он появился в первый раз! Журналист по специальности, авантюрист и предприниматель по натуре, Болотовский выпускал прекрасный журнал в Санкт-Петербурге под названием «Интербизнес». Он был главным редактором, и все начинали читать журнал именно с его авторской колонки, в которой Миша исподтишка рекламировал содержание номера и ловко завлекал читателя обязательно прочесть весь его целиком, от обложки до обложки. Журнал состоял на 80 процентов из интервью с разными людьми. Причем интервью специфических, во время которых собеседника выводили из себя каверзными и провокационными вопросами, что придавало особый, скандальный характер статьям журнала, но в то же время раскрывало личность «героев» и делало написанное занимательным и интересным.

Болотовский предложил мне написать книгу о моей жизни, и я категорически отказался. А потом подумал: деревья уже сажал, сына на свет родил, может, и стоит для комплекта что-то написать?

Известные люди в современном мире «пишут книги» руками и мозгами других – и я подумал, что в моем случае надо использовать талант Болотовского и эту проверенную методику. Тогда самому не придется тратить время на это занятие – довольно нудное, да и мне несвойственное.

Ах, моя доверчивость! Именно так и разрисовал коварный Болотовский ту адскую работу, в которую он меня втянул.

Вся каверзность Болотовского заключалась в том, что, за-

писав с моих слов восемнадцать магнитофонных кассет и расшифровав текст, он придумал, каким образом заставить меня работать над своей книгой, «не щадя живота своего» и времени. Он скромно предложил страницы своего замечательного журнала для публикаций отдельных глав книги по мере их появления. Не подозревая подвоха, я согласился! А что тут такого? Пусть по мере написания сам и публикует, подумал я.

И вот по Интернету для согласования в Лондон из Санкт-Петербурга мне была прислана первая «готовая» глава для публикации в журнале!

Господи! Вы бы видели, каким идиотом выглядел я в этой главе! Все факты были перевернуты вверх тормашками, косноязычность моей речи была запредельной, я будто специально извращал факты из своей жизни, а неточностям в описании событий не было конца.

– Неужели он написал это с моих слов? – изумлялся я.

Нельзя было допустить, чтобы ТАКОЕ было напечатано под моим именем. Никогда!!!

Что мне было делать в данной ситуации? Конечно, все бросать и садиться за переделку текста.

И так продолжалось около года. Каждая новая глава, записанная «с моих слов», забирала у меня несколько суток жизни на ее новое написание. Когда я наконец заканчивал над ней работу, то, проходя мимо зеркала, видел свои налитые кровью глаза и опухшее лицо. И всякий раз говорил себе совсем не то, что великий поэт: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» Я говорил:

– Ну и попал же ты! Писатель хренов!

И эта фраза показывала всю пропасть между мной и великим поэтом…

Но справедливости ради я все же себе признавался, что описание моей судьбы может заполнить страницы объемного тома. Столько всего было за прожитые годы!

Получилось, что вместе с Россией, преодолевшей за это время эпоху, я прожил несколько жизней! Первая, самая длинная, но отнюдь не самая насыщенная, продолжалась с моего рождения до 1987 года. Она называлась «Винтик в коммунистическом аппарате своего Отечества». Вторая – с мая 1987 года по февраль 1991-го, самая бурная и драматическая, начало свободной рыночной экономики в СССР – «Глоток несбыточных надежд». Третья – эмиграция, с марта 1991 года по декабрь 1993-го, – «Ностальгический синдром». Четвертая жизнь в новой России – с января 1994 по ноябрь 1996-го – «Возвращение на чужую Родину». Пятая – с ноября 1996 по май 2000-го, опять из России в Лондон, под названием «Из мнимого капитализма в настоящий». И, наконец, шестая – еще одна попытка вернуться домой – «В поисках точки опоры».

Мои жизни обладали всем необходимым набором для соответствия этому определению: детством с естественным познанием нового мира, наивными ошибками и синяками; молодостью с присущими ей увлечениями и переоценкой ценностей; зрелостью с прозрением, славой и преодолением себя самого; мудрой старостью и даже смертью.

Я завидую всем, кто живет один раз: это более естественно для природы человека. Но уж кому как повезет…

В отличие от тех, кто публикует свои автобиографии, я сразу решил этого не делать, так как никогда в жизни дневников не вел. Все, на что я способен, это написать литературно-маразматическое эссе о жизни вообще и о себе в частности. И пусть так и будет…