Артем Тарасов - Миллионер

Экономический эффект оказался бы огромным. Ведь в свое время российские долги стоили на вторичном рынке меньше девяти центов за доллар! Вот и спасли бы страну от гнета финансовых обязательств, и не пришлось бы поколениям наших детей и внуков расхлебывать то, что заварили их отцы и деды…

Сегодня цена на российские долги держится на среднем уровне. Но искусственно сбить ее, конечно, очень легко. Лет восемь назад в правительстве России буквально на неделю появился один министр: то ли экономики, то ли финансов. Уже не помню его имени, зато прекрасно помню сам скандал! Министр тогда заявил: «А мы долги платить не будем! Мы страна новая и за старые грехи не отвечаем!»

Через несколько месяцев его тихо убрали, но цены на российские долги в тот момент грандиозно рухнули! Наверняка у министра был заряжен большой капитал, и, значит, в этой жизни ему больше уже ничего не понадобится.

Но беда России в том, что в этот момент не нашлось никого, чтобы окончательно выкупить долги страны, оплачивая покупку из того же самого бюджета на острове Джерси, заложенного в компанию «Финако» Центральным банком России…

А теперь мы платим за сто восемьдесят четыре миллиарда долларов внешних обязательств России по пятнадцать-семнадцать миллиардов долларов каждый год, и конца этим платежам в историческом будущем страны не видно!

В начале 1997 года я однажды подумал: «Все, моя жизнь заканчивается! Из этой истории мне уже не выбраться никогда…»

Положение было отчаянным: мой бизнес разрушен, компания фактически на грани закрытия, у меня нет никакого занятия… Когда я стал считать, сколько потерял за пять лет, то просто ужаснулся: вышло что-то около тринадцати миллионов долларов! Пять украл мой компаньон Адель Нассиф, который оказался первоклассным международным аферистом. Три ушло на адвокатов, восемь – просто на жизнь, на поездки в Москву, на инвестиции, наконец… В том же «Русском лото» долгое время считалось, что у меня 25 процентов – я вложил туда собственные деньги, но в итоге меня оттуда вычеркнули абсолютно без средств…

Нет, я не в обиде, Малик – единоличный хозяин «Русского лото», тот самый, что спас мне жизнь, отбил от бандитов. Поэтому будем считать, что это моя плата за его помощь.

И параллельно со всеми неудачами, второй эмиграцией из России оставался страшный напряг с газетой «Вашингтон пост», объявившей меня криминальной личностью и «крестным отцом» российской мафии за рубежом. Естественно, появились подставные свидетели, которых подкупили адвокаты газеты в самой России, и по их заказу было снова возобновлено уголовное дело по контрабанде мазута, якобы по новым открывшимся обстоятельствам.

Дошло до того, что опять в Лондоне за мной установили слежку, у дома и у офиса появились посольские автомашины с постоянно работающими моторами…

Ко всему прочему начались мои ужасные проигрыши в казино…

А Лена не подозревала о глубине кризиса и постигших меня бедах. Она продолжала вести обычную жизнь жены миллионера, покупая всякие юбочки и кофточки по тысячи фунтов. Это было просто страшно: счета приходили по двадцать пять-тридцать тысяч фунтов в месяц от «Хэрродса», «Гуччи», «Лауры Ашли» и тому подобных. При этом капитал стремительно убывал…

Кроме того, Лена присмотрела «небольшой», типичный домик для новых русских в центре Лондона: пять этажей, комнат черт знает сколько, сад с оранжереей, и все это для нас двоих! Но, конечно, с расчетом, что мы будем здесь рожать детей, принимать несколько раз в неделю шумные компании гостей и устраивать коктейли для знаменитостей… Этот особняк стоил два с половиной миллиона фунтов, и я, поддавшись давлению, внес девяносто тысяч фунтов аванса, которые потом так и пропали…

И вот в один момент что-то во мне сломалось. Я написал жене записку о том, что мне необходимо сейчас побыть одному, что я не знаю, когда вернусь – завтра, послезавтра или через несколько лет. Но я позвоню, обязательно, когда-нибудь позвоню…

Взял билет, портфель, удочки – и улетел в никуда…

Да, перевидал я на своем веку огромное количество разных аферистов и спас друзьям и партнерам немало миллионов долларов. И тем не менее я сам попал в лапы международного афериста! В 1992 году богатый араб Адель Нассиф стал моим ближайшим компаньоном.

Однажды Нассиф говорит мне:

– Артем, в Пенсильвании продается банк «Доуфин». Вот фотографии трех его отделений, вот прекрасная статистика и отчетность за 1991 год… Владелец этого банка – мой приятель, у него рак, и все, что он хочет получить за банк, это свой капитал, который составляет всего десять миллионов долларов. Давай вложимся по пять миллионов и получим банк в Америке с сорока шестью миллионами оборотных средств и постоянной клиентурой вкладчиков! А потом начнем давать кредиты российским компаниям под внешнюю торговлю и заработаем на этом целое состояние. Поскольку все выглядело очень красиво, я согласился. В швейцарском банке, где я имел (и продолжаю иметь) высокий рейтинг и авторитет, я занял под залог собственных средств и своей репутации пять миллионов долларов и перевел их на имя вице-президента Национального банка Парижа Banque National de Paris.

Я передал Аделю Нассифу право управлять совместным со мной счетом, на котором мы должны были собрать необходимую сумму для покупки банка. По пять миллионов с каждой из сторон. В ответ я получил от него следующую, заверенную нотариусом расписку:

«Я, Аделъ Нассиф, получая право на трастовое управление общими деньгами на покупку банка в США, обязуюсь ежемесячно перечислять господину А. Тарасову причитающиеся от его части суммы проценты. В случае несовершения сделки или моей неожиданной смерти настоящая расписка будет являться инструкцией для банка о немедленном возврате на счет, указанный А. Тарасовым, суммы в пять миллионов долларов». И подпись – Адель Нассиф.

Трастовые договоры в Англии – это отработанная веками схема выстраивания деловых взаимоотношений. Такая расписка, как я выяснил у юристов, является безусловным документом для любого суда на возврат вложенных средств. В качестве гарантии под такую расписку попадают все личное имущество и деньги подписавшего. Казалось, что мне совершенно не о чем волноваться.

Адель Нассиф жил в доме на «Сент Джон Вудз» – в фешенебельном районе Лондона. Этот дом представлял собой особняк с восемнадцатью комнатами, крытым бассейном олимпийского размера, оранжереями и мраморными скульптурами, расставленными по аллеям частного парка, на манер Летнего сада в Петербурге. По ориентировочной оценке, стоимость этого особняка составляла более двадцати пяти миллионов фунтов стерлингов. Кроме того, Адель Нассиф имел контрольные пакеты акций нескольких крупнейших предприятиях Ливана, и, несмотря на то что война в этом регионе достаточно сильно повлияла на бизнес, недвижимость оставалась в цене, а богатые районы Бейрута – неразрушенными.