Александр Больных - Мифология Пирл Харбора

Впрочем, его можно понять. 5 декабря — ничего не происходит. 6 декабря — ничего не происходит. Невольно расслабишься. А вот 7 декабря стряслось! Понять это можно, извинить и оправдать — нельзя. Военным именно за то и платят, чтобы они постоянно находились в готовности. И «оправдание», что-де флот целую неделю находился на боевом дежурстве, пора бы и отдохнуть, выглядят насмешкой над здравым смыслом. А Киммель именно этим и оправдывался. Не может же он не отпустить моряков на уик-энд в город. Какая уж тут угроза японского нападения.

А теперь вернемся немного назад. Дело в том, что еще 24 ноября президент Рузвельт и государственный секретарь Хэлл пришли к выводу, что ждать успешного окончания переговоров с японцами не приходится. Поэтому по приказу президента начальники штабов армии и флота, генерал Маршалл и адмирал Старк, 27 ноября разослали так называемые «военные предупреждения».

Генерал Шорт получил распоряжение:

«Прежде чем начнутся военные действия, вам приказывается провести такие разведывательные и другие мероприятия, какие вы сочтете необходимым. Но они должны проводиться так, повторяю, так, чтобы не встревожить гражданское население и не раскрыть своих намерений. Доложите о принятых мерах. Если начнутся боевые действия, вам надлежит действовать в соответствии с планом «Рэйнбоу-5» касательно Японии. Ограничьте доступ к этой совершенно секретной информации минимумом необходимых офицеров».

Адмирала Киммеля предупреждали:

«Данная депеша должна рассматриваться как военное предупреждение. Переговоры с Японией о стабилизации ситуации в Тихоокеанском регионе провалились. Агрессивные шаги ожидаются со стороны Японии в течение ближайших дней».

Шорт привел Гавайский военный округ в боеготовность номер 1, но при этом ничего не сообщил Киммелю. Хуже того, в число «минимума необходимых офицеров» генерал Шорт ухитрился не включить даже командиров пехотных дивизий, расквартированных на Оаху. Словом, командующие секретили абсолютно все, и в первую очередь — от своих же.

Ну, чтобы не рассусоливать долго, скажем так: генерал Шорт и адмирал Киммель получили достаточное количество предупреждений. Однако они видели только то, что хотели видеть, и слышали только то, что хотели слышать. Оба дружно не верили в возможность японского налета, и в результате «на рассвете мы спали» , как сказал Гордон Прандж.

Кое-кто удивляется тому, что последние предупреждения накануне нападения были отправлены из Вашингтона в Пирл-Харбор по гражданской телеграфной линии, а далее телеграммы неспешно развозили мальчики-посыльные на велосипедах. В этом усматривается опять-таки злой умысел президента. Напрасно! Если проследить, что происходило со всеми предыдущими депешами, то мы увидим — все обстояло точно так же. Америка жила по законам мирного времени и не желала просыпаться. Вам это ничего не напоминает?

А теперь настала очередь немного рассказать о тех, «кто тоже знал», но не предупредил Рузвельта, преследуя свои собственные коварные цели. Начнем с «бывшего военного моряка», то есть Уинстона Черчилля. Эту сплетню запустил бывший шифровальщик британского флота Эрик Нэйв, который одно время служил в Сингапуре и работал с японским шифром JN-25. Все было бы хорошо, если бы Нэйв еще в феврале 1940 года не был переведен обратно в Англию, поэтому о дальнейших событиях он решительно ничего не знал. Он даже не подозревал, что японцы перешли на новый код JN-25В, однако совершенно уверенно свидетельствовал, что Черчилль знал. И даже поделился этим знанием с широкой общественностью в телепередаче БиБиСи «Предательство в Пирл-Харборе».

Еще более увлекательные истории рассказывают о черной лапе, только не ЦРУ, успокойтесь, о черной лапе КГБ (или тогда был НКВД?), которая буквально по кирпичикам сложила ужасное здание под вывеской «День позора». Ключевую роль в этом сыграли, как вы сами понимаете, агенты влияния. Ведь нынче это очень модно, не правда ли? Самым главным агентом влияния Москвы был помощник министра финансов Гарри Уайт, который и составил знаменитые «Десять пунктов» госсекретаря Хэлла, которые и привели к войне. Это было сделано по наущению агента НКВД Виталия Павлова, специально присланного из Москвы в Вашингтон, чтобы руководить действиями Уайта. Более того, и сами «Десять пунктов», оказывается, были вчерне написаны в Москве, Уайт лишь придал им законченную форму.

Не менее детективная история связана с советским пароходом «Урицкий», который встретил Кидо Бутай — авианосное соединение адмирала Нагумо, следовавшее к Пирл-Харбору. В зависимости от фантазии автора соответствующей книги происходит либо простая встреча, причем Нагумо нарушает приказ Ямамото топить любое встречное судно с целью сохранения секретности, либо вообще передача ценной разведывательной информации.

Первым об этом заговорил адмирал Эдвин Лейтон. Он сообщил, что 28 ноября из Сан-Франциско во Владивосток вышел пароход «Урицкий» с грузами, направленными в Советский Союз по Ленд-лизу. Встреча произошла 5 декабря. Однако вот беда. Если поднять документы, то выясняется, что «Урицкий» даже не собирался следовать во Владивосток. Следующим портом назначения судна была Астория, штат Вашингтон. И таким образом оно никак не могло встретить авианосцы Нагумо на просторах Тихого океана. Ну, если не получается с одним, то немедленно из рукава извлекается следующая фальшивая карта. Теперь нам сообщают, что 27 ноября штаб Императорского флота предупредил адмирала Нагумо, что он может встретить по дороге советские суда «Узбекистан» или «Азербайджан». Кто будет следующим?

В силу ограниченности объема мы вынуждены оставить без рассмотрения еще несколько интересных легенд. Например, мы лишь упомянули о действиях японских сверхмалых подводных лодок — миджетов — в Пирл-Харборе, не пытаясь детально проанализировать их действия. За кадром осталась красивая легенда о корабельном оркестре линкора «Невада» под руководством Одена МакМиллана, который при подъеме флага доиграл до конца «Звезды и полосы», несмотря на пулеметный обстрел с японских самолетов. Существует басня о том, как японцы превратили остров Сиоку в точное подобие острова Форд, расставили макеты американских кораблей и отрабатывали на них атаки. Это несмотря на то, что по множеству книг бродит фотография макетаострова Форд и японского моряка, который, стоя по колено в воде, длинным шестом расставляет модельки корабликов. Ни слова не сказано о действиях эсминца «Уорд» и его командира лейтенанта Аутбриджа, потопившего японский миджет на подходах к Пирл-Харбору и захватившего японский сампан с рыбаками еще до начала воздушного налета. Причем рыбаки (?) вроде бы подняли белый флаг, словно уже обо всем знали. Только вскользь названо имя Рихарда Зорге. Словом, о мифах, накрученных вокруг событий 7 декабря 1941 года, можно написать толстую книгу. Но это уже совсем другая история.