Константин Симонов - Русская нефть. Последний передел

«Газпром» продолжает упрочивать свои и без того исключителэные позиции на внутреннем рынке. Основной упор руководством концерна сделан на выстраивание консолидированной системы газораспределения — доставки и сбыта газа конечным потребителям по сетям низкого и среднего давления.

Правление «Газпрома» утвердило в мае 2004 года концепцию консолидации активов компании и ее дочерних обществ в сфере газораспределения на базе новой структуры — ОАО «Газпромрегионгаз». В концерне преподносят данную операцию как первое реальное преобразование в рамках «второго этапа реформирования «Газпрома», которое председатель правления концерна Алексей Миллер объявил сразу после переизбрания Путина на второй срок. Тем не менее создание такой компании следует считать событием общеотраслевого значения, поскольку оно полностью завершит вертикальную интеграцию газового бизнеса «Газпрома» по цепочке «добыча — транспортировка — хранение — оптовый сбыт — транспортировка по сетям низкого давления — розничный сбыт».

В «Газпромрегионгаз» передадут газораспределительные сети и акции ГРО с баланса «Газпрома», трансгазов, а также «Межрегионгаза» и его «дочек» («Регионгазхолдинга» и региональных газовых компаний) на общую сумму 22,2 млрд. рублей. Он получит 206 газораспределительных организаций, которые эксплуатируют 75 % распределительных газопроводов страны (403 тыс. км), обеспечивающих для «Газпрома», почти в полном кадровом составе (за исключением руководителя) составила Федеральную службу по тарифам. Ее возглавил близкий к Герману Грефу чиновник Сергей Новиков — выходец из «Ленэнерго». А сама ФСТ перешла под контроль МЭРТ. Но уже первые месяцы работы нового органа ознаменовались аппаратным конфликтом между Грефом и Новиковым, закончившимся тем, что ФСТ вышла из подчинения МЭРТ и стала службой, находящейся в ведении правительства. Теперь ее работу курирует лично премьер-министр Михаил Фрадков.

Новый премьер, получивший этот пост как компромиссная фигура в борьбе номенклатурно-политических группировок в окружении Путина, также не стал самостоятельно инициировать обсуждение газовой реформы. Хотя «петербургские либералы» пытались подвигнуть Фрадкова на этот шаг. В частности, министр финансов Алексей Кудрин, сохранивший свой пост в новом правительстве, публично обвинил председателя правительства в торможении преобразований в газовой сфере и предложил ему взять на себя ответственность за проведение реформы. Но подобная тактика успеха не принесла.

При этом «петербургские либералы» так и не смогли выдвинуть новую концепцию реструктуризации отрасли взамен той, на которую усилиями менеджмента «Газпрома» было наложено президентское вето еще в 2003 году. В итоге обсуждение газовой реформы в 2004 году несколько раз переносилось: вначале с февраля на июнь, потом — на конец года. Но дискуссии по этой теме на заседании кабинета министров в 2004 году так и не состоялось. Таким образом, группа «петербургских либералов» фактически была отстранена от газпромовской темы. Кроме того, они сами нанесли себе серьезный удар, решая другую свою задачу. Торопясь согласовать условия вступления России в ВТО с Евросоюзом, «петербургские либералы» вынуждены были убедить ЕС отказаться от требования либерализовать российский газовый рынок. Зто стало ударом и по западным нефтегазовым компаниям.

Правда, давление на «Газпром» со стороны Запада не прекратилось В частности, перед аукционом по «Юганскнефтегазу» Международное энергетическое агентство заявило, что усиление «Газпрома» нанесет ущерб энергетической безопасности Европы. Агентство указало, что «Газпром» может превратиться не только в крупнейшего поставщика газа в Европу, но и одного из ведущих импортеров нефти в ЕС.

Греф также пытался сопротивляться экспансии «Газпрома». Так, он выступил резко против покупки «Газпромом» энергетических активов и участия в покупке «Юганскнефтегаза». Глава МЭРТ заявил, что усиление монополии опасно для экономики, поскольку губит конкуренцию. Греф неоднократно обвинял «Газпром» в том, что не только отказывается либерализовать внутренний рынок газа, оставляя многие частные компании без «голубого топлива», но еще и распространяет монопольную практику на другие отрасли. Например, 17 декабря 2004 года министр напророчил печальное будущее «Газпрому», отметив, что в нынешнем виде монополия может просуществовать до первого серьезного падения цен на нефть. Греф призвал начать реструктуризацию, не дожидаясь кризиса на мировом энергетическом рынке.

Однако вряд ли «петербургские либералы» способны остановить набирающий ход процесс усиления «Газпрома». «Газпром» постепенно начал перехватывать инициативу и в вопросе реформы газовой отрасли. Если раньше руководство монополии категорически сопротивлялось любым реформистским планам, то в 2004 году оно стало гораздо гибче. Более того, Алексей Миллер начал публично поддерживать реформу «Газпрома». Однако оказалось, что он понимает ее совершенно иначе, чем Герман Греф. Кроме того, по версии Миллера, «Газпром» давно уже реформируется.

Так, предправления монополии на годовом собрании акционеров «Газпрома» 25 июня 2004 года сообщил, что уже «в целом решены основные задачи первого этапа реформы «Газпрома» — совершенствование структуры управления, регламентных процедур и системы бюджетирования на уровне головной компании». Миллер отметил, что «Газпром» переходит ко второму этапу реформирования — повышению эффективности работы концерна как вертикально-интегрированной компании и оптимизации структуры управления основными видами деятельности на уровне дочерних предприятий. Ключевой целью второго этапа стало «создание вертикально-интегрированной энергетической компании мирового уровня».

Так что если Греф видел целью реформы разукрупнение монополии, то сам «Газпром» предложил прямо противоположный сценарий. Ведь для превращения в энергетическую компанию «Газпрому» нужны нефтяные и электрогенерирующие активы. То есть он не только не собирался делиться на части, а, наоборот, нацеливался на все новые приобретения. И громкие сделки не заставили себя ждать.

Если в 2003 году основной интригой в газовой отрасли была борьба в треугольнике «Газпром» — «правительственные либералы» — независимые производители газа», то в 2004 году наиболее «сочной» темой стало сражение между кремлевскими кураторами газовой монополии. Именно в борьбе «петербургских юристов» (во главе с руководителем администрации президента Дмитрием Медведевым, также возглавляющим совет директоров «Газпрома») и «петербургских силовиков» (неформальным лидером которых является формальный заместитель Медведева Игорь Сечин, руководящий советом директоров «Роснефти») решалось будущее «Газпрома», а возможно, и всего нефтегазового комплекса «России».