Газета День Литературы - Газета День Литературы # 178 (2011 6)

Видавший виды шофёр не успевал и прибавил газу.

"И понеслась!.. Сэмплировать бы эту адскую дребедень и наложить на неё классическую трёхгитарную британскую рок-группу, просто так, без вокала..."

– Сядьте поровну по обе стороны!.. – донеслось из кабины. – А то завалит сейчас!..

Раздобревшая тетка перебралась на заднее сидение и шандарахнулась задом. Кумушка на соседнем ряду запричитала:

– Ой, дывiтесь, яки погнал... Злочинец…

– Не знайде нiхто нiзащо, у чому iхня користь…

В смоляной предзакатной дали печально блеснул крохотный огонёчек.

"Господи, там же областной детский противотуберкулёзный санаторий! Прямо у моря, фундамент хлюпенький, завалится всё. Бедные хлопчики..."

Автобус мчался к первому пляжу средней косы. За окном мелькнули заборы последнего санатория.

"In my time of dying... С хард-роком в придачу..." Он заклеил уши наушниками, каждый миг ощущая в ногах заветную сумку, и включил плеер на полную громкость.

"Death walk behind you... Как там писал знаменитый поэт про Сталинград: "Вызываю вас из бессмертья, побратимы, гвардейцы, бойцы!.." C Винсентом Крейном, Паулем Хаммондом, Марком Дю Каном вместе... Чёрт, последний вроде бы ещё здравствует и даже где-то пиликает... "Годы, алкоголь, и наркотики сделали своё дело..." Будь она неладна, эта приснопамятная "История обыкновенной американской рок-группы"... Заколебало всё!.."

Доскрежетав днищем кое-как последний участок пути, где от шквалистого ветра ещё укрывали заборы частных отелей, грозящий развалиться на ходу неповоротливый "ЛАЗ" выехал на самую узкую полосу косы, где с двух сторон шоссе защищали набросанные в несколько рядов базальтовые глыбы, покрытые пеной солёной слизи и увитые водорослями. Здесь каменистая перемычка, которую укрепляли из года в год, сужалась до двух десятков метров.

С мрачной наводящей ужас регулярностью высокие волны перемахивали через буруны и, натыкаясь на нежданное двигавшееся препятствие, гнобили его сырой смрадной пеной. Упёртый водитель, переклинивая то и дело коробку передач, за мгновение до того, как получить очередную порцию ледяного шквала, удерживал машину на холостом ходу, а потом нажимал акселератор и автобус-смертник делал новый отчаянный рывок ещё на десяток метров. И не оборачивался в зеркальце заднего обзора на съёжившихся и перепуганных пассажиров, проклинавших себя за то, что сели в самодвижущийся пропахший бензиновой гарью ржавый стальной ящик на колёсах, который вёз их в никуда.

Перемычка, изъеденная волнами, казалось, слилась с морской гладью. Шофёр врубил фары и, не выворачивая рулевые скальпели, продавливал колесами напиравшую со всех сторон чёрную солёную воду. На дороге, просматривавшейся далеко вперёд, вплоть до огоньков средней косы, кроме них никого уже не было.

Оглушительный раскат пронёсся зигзагом в чёрной провальной тьме: взбешённый вихрь высыпал на стекло мёрзлое не по августу ледяное крошево. Почувствовав, что бок автобуса приподняло, он и сидящие вокруг что есть силы налегли на сидения. Наклонившаяся было машина вновь рухнула колёсами на левый бок и, поотбивав металлическое седалище, зацепилась за грунт и устремилась к спасительной твердыне, где замаячили огоньки отелей и баз отдыха средней косы.

Полуобернувшись на грохотание молнии, уловил внимательный взгляд. Опасные топтуны-попутчики, развалившиеся где-то сзади, про него не забыли.

– С залива не смоет, а вот с моря могло бы… Пiшов i не вертаться…

– Совковый транспорт, для москалей клепали... По водi плавае… що вiтер без нiг бiжить…

"Эти не отвяжутся… Ох, влип ты, разведчик хренов… Сидел бы дома на печи с тёплой Миленой в обнимку, смотрел бы по DVD-плееру Бондиану..."

– Подъезжаем к "Меотиде". Кто-нибудь выходит?.. – буркнул в салон водитель и все облегчённо завздыхали..

ЛАЗ, перетерев задней осью раздолбанные рытвины, вписался в поворот между двух заборов и едва не задел опасливые "Жигули", выскочившие из влажной паволоки сырого тумана.

– Гарно сгвалтовал бы… Fuck'овый водитель.

ЛАЗ враскоряку объехал несколько подозрительных луж и чуть ускорил ход.

– На рынке выходят?..

Притормозив у здания почты, машина остановилась, расшибленная барабанными палочками ливня, лупившего что есть силы по металлической крыше и головам выскакивающих пассажиров.

И вдруг его осенило: "Успею!"

Внезапная мысль встряхнула, подняла с места. Схватив сумку, вслед за другими аутсайдерами он выпрыгнул наружу. За спиной зашипели дверцы, автобус тронулся. Потом через полминуты притормозил, дверцы распахнулись ещё раз, но он уже был далеко и шагал по раскисшей тропинке, которая вилась параллельно шоссе.

Рядом промчался ЛАЗ, заспешивший к последней остановке. Приникшие к стёклам лица последних пассажиров не оставили выбора. "А почему не захотели мокнуть?.. Значит, им известно, что доеду до конечной остановки... А там они перекурят под козырьком, дождутся меня, и я сам приведу их в нужный адрес... Им нужно накрыть подпольный репроцентр. Но в каком коттедже, они не знают... Значит, засекли трафик с оконечности Воронцовской косы. Говорил я Мутнову, предупреждал: не гоняй мегабайтные файлы через Yandex напрямую с терминала в Килогорске через Полтаву в Донецк, Запорожье и Крым... Нужно было в обход, через сервер в Польше... И протокол передачи данных не поменял, гад. Вот и не совпали стартовый и стоповый бит и разминулись с нужным маршрутизатором... А фамилию мою в сводке-поминальнике даже не заболдуют... Так, неизвестный, найденный... Перестань!.."

Ледяной влажный ветер хаотически метался, опутывая всё вокруг колючей проволокой дождя. Чтобы перетерпеть беспорядочные, хлёсткие порывы, пришлось перебегать открытые места. Под деревьями, уворачиваясь от гнущихся веток, легче было идти пешком.

Слева тянулись бесконечные ограды, сменялись базы отдыха, пансионаты, прибрежные виллы. Стараясь держаться поближе к сетке-рабице, которой были огорожены почти все территории, невидимый никому, он упрямо шагал рядом с обочиной обезлюдевшего шоссе, которое упиралось через несколько километров в последние постройки частного сектора, вплотную подступавшие к старому Воронцовскому маяку, за которым начинался государственный природный заказник "Оголовок Воронцовской косы" – несколько гектаров лиманов в обрамлении камышовых зарослей.

Отшвырнув бессмысленный зонт с изломанными спицами, достал из сумки старую ветровку, обтянул ею взмокревшие голову и плечи, и ринулся навстречу неизвестности.

"Слева море, справа шоссе и переходить через него нельзя: шаг в сторону и увязну в камышовой гнили. Попробую проскочить мимо остановки, сигану в заказник и в камышах потеряюсь... Всё, закiнчена думка".

Шквалистый мокрый ветер кромсал в искрившемся мраке кроны лип и платанов, выдёргивая из них увесистые ветки, с треском валившиеся под ноги. Скомканные надвигавшимся ужасом, гасли огоньки дач и коттеджей.