Павел Сутулин - Загадочная Отечественная война

Пятая часть снарядов, выпущенных по американцам, была изготовлена из шведской железной руды. Количество железной руды, завозившейся в Германию из Швеции и Норвегии в первые месяцы войны, составляло две трети от общего количества, необходимого для Германии; по данным экспертов, в 1943 году из добытых в Швеции 10,8 млн тонн железной руды в Германию было отправлено 10,3 млн тонн. Поставлялись еще чугун, сталь, целлюлоза, шарикоподшипники.

Не будем давать однозначного ответа на вопрос, который еще ждет своего беспристрастного исследователя: достаточны ли заслуги американского разведчика-дипломата шведского происхождения для наименования улиц в столице России. Сам вопрос жесток, циничен и неполиткорректен. Но сколькими жизнями солдат антигитлеровской коалиции, включая наших отцов и дедов, оплачена спасенная Раулем Валленбергом (увеличением поставок из Швеции) жизнь каждого еврея будапештского гетто?

И если для выживших евреев Венгрии и Израиля или США Р. Валленберг — безусловный герой, является ли он безусловным и однозначным героем для граждан России любой национальности? Ведь снаряды из шведской стали или истребитель Люфтваффе со шведскими подшипниками Валленбергов не разбирали: еврей ты, грузин или русский…

Не поспешили ли авторы обращения с формулировками, предлагающими властям Москвы в 2007 году доказывать наименованием улиц, что «наш народ и наша страна готовы и способны на историческую справедливость»?

Я не уверен, что лично у меня и у многих российских граждан, включая еще живущих ветеранов, такие же понятия об исторической справедливости, как у правозащитников-подписантов. Кстати, одной из версий, по которой семейство Валленбергов не спешило содействовать его активному освобождению, был тот факт, что, по словам его сводного брата Ги фон Дарделя (в интервью Шведскому телеграфному агентству): «Причина состояла в том, что империя Валленбергов осуществляла в конце Второй мировой войны крупные дела в Венгрии и Германии, о которых Рауль знал, возможно, слишком много».

13 января 2001 года в Москве во дворе Библиотеки иностранной литературы был открыт памятник Раулю Валленбергу, на месте даты смерти которого стоит вопросительный знак.

Жизнь и нашего, и иностранного разведчика всегда полна риска. Смертельного риска. Знать бы еще точно: чью память мы собираемся увековечивать? Погибшего гуманиста (вроде Альберта Швейцера или Януша Корчака) или разведчика из USS, игравшего в очень опасные для СССР и единства антигитлеровской коалиции игры. Одного из звеньев налаживания через контакты спецслужб закулисных связей между стремившимся избежать гибели Третьим рейхом и мюнхенским крылом экономической и политической элиты США и стран Европы? Разведчика, в конце концов угодившего в объятия советских спецслужб, работавших над разрушением таких планов.

Или сформулируем проблему еще циничней и проще? На реальный характер деятельности Валленберга наплевать, но в центре столицы кому-то очень нужен памятник-воспитатель — фактор формирования «вины русских» за «совершенные злодеяния»? Схема весьма удобная: человек, понимаете, евреев спасал, а его за это (?) в тюрьме уничтожили… Покаяться нужно.

Чтобы четко определиться в этом вопросе, нужно понять: чьи интересы мы ставим во главу угла — интересы России, ее граждан, упрочения нашей исторической памяти или что-то иное?

«Пятнадцать лет назад граждане России свергли тиранию коммунизма и, казалось, выбрали путь построения демократии, свободного рынка и присоединения к Западу, — считает кандидат в американские президенты Джон Маккейн. — Однако сегодня мы видим меньше политических свобод, захват власти кликой бывших разведчиков, агрессивность по отношению к демократическим соседям, например к Грузии, попытки манипулировать зависимостью Европы от нефти и газа. Западу необходимо выработать новый ответ реваншизму России. Для начала мы должны вернуться к тому, чтобы „большая восьмерка“ вновь стала клубом рыночных демократий: необходимо включить в нее Бразилию и Индию, но исключить Россию». Позиция тем более показательная, что среди советников Маккейна — четыре бывших госсекретаря, которые имеют репутацию прагматиков. Это Генри Киссинджер, Джордж Шульц, Лоуренс Иглбергер и Колин Пауэлл.

«То, что Путин публично участвует в торжествах, посвященных основателю советской тайной полиции, официально возражает против признания на Украине актом геноцида массового голода, вызванного сталинской коллективизацией, и негативно относится к тому, что в Прибалтике и Польше чтят память жертв массовых убийств, совершенных советскими властями, говорит о его весьма „избирательном“ подходе к советскому прошлому», — замечает советник другого кандидата в американские президенты Збигнев Бжезинский.

Сравнительный анализ позиций этих разных советников вызывает ассоциации со сравнением вкусовых качеств редьки и хрена.

«Степень неприличия, которой при этом может достигнуть поведение России, будет зависеть от того, насколько жесткой реакции новый президент будет ожидать от других европейских лидеров, в том числе и от Брауна. Если Великобритания начнет колебаться в своем отношении к действиям России, то Москва, вероятнее всего, превратится для нас в еще более напористого и агрессивного партнера», — подсказывают доброхоты из «доброй старой Англии» линию поведения в отношении России. Точно такую же линию поведения, как в конце 30-х годов.

И отбросив всяческую дипломатию, современный польский автор, некто Вальдемар Лысяк, уверяет читателей в «Газете Польской», что «по одну сторону культура (латинская цивилизация), по другую — варварская деспотия, дикарство. Ныне эта граница проходит по Бугу».

Можно продолжать аналогичные цитаты недовольных самим фактом существования России авторов…

Нам эти цитаты важны для понимания причин интерпретации истории «неправильной» войны, которыми я иллюстрировал весь текст. «Неправильной» конфигурация Второй мировой войны получилась в силу ряда причин, включая личности Уинстона Черчилля и Франклина Делано Рузвельта, не пошедших тогда на сепаратный сговор с Гитлером или его преемниками. Но вероятность такого поворота событий была в некоторые моменты весьма высока. Были мощные силы, заинтересованные в изменении характера войны: в превращении ее в войну цивилизованного Запада против варварской коммунистической «жидобольшевистской» России — СССР. История, конечно же, не знает сослагательного наклонения. Но если б у власти оказался не Черчилль, а кто-нибудь вроде Невилля Чемберлена или Сэмюэля Хора? Не имели бы мы в 1940-х годах совместного похода против СССР европейской коалиции, в которой эсэсовцы маршировали б бок о бок с английскими «томми» и польскими «жолнежами»?