Михаил Восленский - Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Создание господствующего в стране «авангарда» Ленин не рассматривает как временное явление, связанное с революцией, гражданской войной и переходным периодом. Речь идет для Ленина о различной роли и месте различных социальных групп в обществе. Продолжим читать ленинские слова, которые мы уже начинали цитировать в предыдущем параграфе. Вот как поучает Ленин несостоявшегося диктатора — пролетариат:

«Господство рабочего класса в конституции, собственности и в том, что именно мы двигаем дело, а управление — это другое дело, это — дело уменья, дело сноровки…Чтобы управлять, надо иметь людей, умеющих управлять… Уменье управлять с неба не валится и святым духом не приходит, и оттого, что данный класс является передовым классом, он не делается сразу способным к управлению…Для управления, для государственного устройства мы должны иметь людей, которые обладают техникой управления, которые имеют государственный и хозяйственный опыт…». [121] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, с. 222, 252–253.

Вот вам и диктатура пролетариата.

Сыграл уже, сполна сыграл рабочий класс отведенную ему Ильичем роль армии революции. Теперь его дело не диктаторствовать, а работать, учитываться и контролироваться. Не на «диктатуру пролетариата» ориентируется творец ленинизма, а на создание слоя «управляющих» — который, как мы теперь знаем, и будет затем создан.

Ленин сам прилагает к этому руку. В одной из своих последних статей — «Как нам реорганизовать Рабкрин» — он выступает с планом, в котором и следа не остается от «рабочего контроля» («шага противоречивого, шага неполного»). Шагом непротиворечивым и полным должно быть в области контроля, по мнению Ленина, сформирование привилегированного бюрократического аппарата. Служащие этого аппарата — «рабоче-крестьянской инспекции», пишет Ильич, «по моему плану будут, с одной стороны, исполнять чисто секретарские обязанности при других членах Рабкрина… а с другой стороны — должны быть высоко квалифицированы, особо проверены, особо надежны, с высоким жалованьем…». [122] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 385.

В качестве «управляющих» Ленин представлял себе давно знакомых, испытанных членов своей организации — профессиональных революционеров. Даже головокружительно возвысившись над ними и созерцая их с раздраженным чувством полного превосходства, он все же продолжал их ценить и им верить. Именно поэтому Ленин с растущей тревогой всматривался в неудержимый новый процесс, развернувшийся в советском обществе.

Процесс состоял в бурном росте партийного и государственного аппарата власти и в его возраставших претензиях на то, чтобы управлять страной. Он был вызван объективно теми преобразованиями в общественной структуре, которые проводил — не по прихоти, а по необходимости — сам Ленин, декретируя и осуществляя огосударствление и централизацию, создавая монополию одной — правящей — партии. Перед лицом этого процесса ленинская гвардия, состоявшая из людей уже немолодых, подорванных годами испытаний и нечеловечески напряженной работы, вдруг оказалась хрупким плотом на гребне вздымавшейся волны. Это была волна рвавшихся к власти и выгодным постам нахрапистых карьеристов и мещан, наскоро перекрасившихся в коммунистов. Их напористая масса жаждала, вопреки представлениям Ленина, стать слоем «управляющих».

Каждого из них — и в отдельности, и дюжинами, и пачками — Ленин мог выгнать, арестовать, расстрелять. Но в целом они были неодолимы. Характер и глубина социальных перемен, бурный рост партии и государства, а к тому же огромные размеры страны делали невозможным для немногочисленной группы профессиональных революционеров занять все ответственные посты и держать все управление в собственных руках. Ни Маркс с Энгельсом, ни сам Ленин не предусмотрели такого хода событий.

Когда читаешь последние работы Ленина, помещенные в 45-м томе полного собрания его сочинений, явственно видишь, как находящийся на краю могилы вождь мечется перед этой неожиданной проблемой.

Порой он пытается выдать ее за наследие царизма, говоря об угрозе «российского аппарата…заимствованного от царизма и только чуть-чуть помазанного советским мирром». Но никакие отговорки не спасают от очевидного для Ленина грозящего «нашествия того истинно-русского человека, великорусского шовиниста, в сущности — подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ». Масштабы этого нашествия пугают Ленина. «Нет сомнения, — пишет он, — что ничтожный процент советских и советизированных рабочих будет тонуть в этом море шовинистической великорусской швали, как муха в молоке» [123] Там же, с. 357. . «Нужда в честных отчаянная», — уныло констатирует Ленин. [124] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, с. 295.

К тому же Ленин сам сознает, что отговорки его фальшивы: к власти рвется не царская и не буржуазная, а новая — коммунистическая бюрократия. «Самый худший у нас внутренний враг — бюрократ, — пишет Ленин в 1922 году, — это коммунист, который сидит на ответственном (а затем и на неответственном) советском посту и который пользуется всеобщим уважением, как человек добросовестный». [125] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 15.

Значит, напирают не, по изящному выражению времен гражданской войны, недорезанные буржуи, а уважаемые, добросовестные коммунисты на государственных постах.

Больше того: бюрократия растет и в партийных органах. В своей последней статье Ленин с тревогой пишет обо «всей нашей бюрократии, как советской, так и партийной. В скобках будь сказано, — поясняет он, — бюрократия у нас бывает не только в советских учреждениях, но и в партийных». [126] Там же, с. 397. Или еще более выразительно: «Понятное дело, что возродившийся в советских учреждениях бюрократизм не мог не оказать тлетворного влияния и среди партийных организаций, так как верхушки партии являются верхушками советского аппарата: это одно и то же». [127] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, с. 32. Ленин пишет о «гнете общих условий» советского бюрократизма. [128] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 25.

Рождающаяся всевластная коммунистическая бюрократия — вызванная к жизни революцией, которую организовали Ленин и его гвардия профессиональных революционеров, — уже начинает создавать угрозу для этой гвардии. Прущие снизу на все посты карьеристы — сила, способная оказать давление на вершимую в Кремле политику. На каком курсе будет настаивать эта орда карабкающихся к власти выскочек? На том ли, который, по мнению Ленина, проводится в интересах пролетариата и сформировался из сложного сочетания догматизированной марксистской теории, долголетних споров в эмиграции и импровизации в реальной обстановке России? Или на другом — своем, брутальном, беспардонном, лишь на словах марксистском и революционном, а на деле — курсе реакционного диктаторского властвования над всеми, оказавшимися внизу социальной пирамиды?