Александр Горянин - Россия. История успеха. Перед потопом

Государственная дума и Основные законы Российской империи появились не на голом месте. Они были достаточно подготовлены предшествующим развитием страны и ожидались обществом. Ожидались даже слишком долго. «В 1905 г. Россия имела перед глазами опыт стран, где парламентская система действовала уже 35–50 лет: она была введена в Австро-Венгрии 21 декабря 1867 г., во Франции – со 2 февраля 1852-го, в Германии – с 31 мая 1869 года» (И. В. Лукоянов. У истоков российского парламентаризма. – СПб., 2003. С. 66).

Вообще, чем больше общество устает ждать перемен, тем больше вероятность того, что оно не только не оценит их, когда они придут, но и почти не заметит. Или заметит, но после краткого восторга тут же забудет. Так было и в 1906 г., так было и в 1991-м.

Несмотря на все это, Россия очень неплохо выглядит на фоне европейской истории выборного представительства. Хотя развитие представительных органов у нас четырежды прерывалось (оно прерывалось, и не раз, в любой стране, особенно если ей, как России, больше тысячи лет), они всякий раз, что замечательно, начинали отстраиваться по прежней или обновленной модели.

Наша демократия – не новодел. Вече и Дума, собор и земство, городское собрание и Государственный совет, излюбленный староста и земский целовальник, старшина и гласный, предводитель дворянства и городской голова – все это элементы нашего наследия, нашей богатейшей политической цивилизации.

Есть простая истина, которую стоит усвоить со школьной скамьи: никто в мире не обладает монополией, патентом или авторским правом на демократию и парламентаризм. Уважая трудный путь других стран к демократии и парламентаризму, нам следует знать и уважать свой, российский путь к тем же целям.

Даже «образцовые» страны двигались к современной выборной демократии через ухабы и рытвины, с долгими застреваниями в пути, в связи с чем бывали обгоняемы менее образцовыми. К примеру, женщины получили избирательное право в России раньше, чем в Англии, – пусть всего на 11 лет, но раньше. К Первой мировой войне женщины обрели политические права лишь в Новой Зеландии, Австралии, Норвегии и нескольких штатах США.

Законодательная инициатива 40 депутатов Думы в феврале 1912 г. о предоставлении женщинам равных с мужчинами избирательных прав уперлась в одном из думских комитетов в более широкий вопрос о юридическом равноправии мужчин и женщин. Даже сочувствующие говорили, что телега ставится впереди лошади. Мол, сперва осторожное расширение личных и имущественных прав замужних женщин, а уж потом избирательные права для них. И было на кого сослаться: в Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии, Италии, Швеции, Голландии (и т. д.) женщины не участвовали в выборах. А ведь ясно просматривалось другое решение. В Великом княжестве Финляндском, которое было такой же частью Российской империи, как Шотландия – Британской, женщины приобрели политические права еще пятью годами ранее. Поскольку утвердил эти права не кто иной, как российский император, было бы только естественно распространить их на остальные части империи. Но шанс был упущен, «женский вопрос» продолжал видеться безумно сложным, чреватым осложнениями, почти неразрешимым. Когда же пять лет спустя его легким движением руки решило Временное правительство, никаких осложнений не последовало. С высоты десятилетий бывает не только поучительно, но и просто обидно увидеть ясное решение той или иной политической или законодательной головоломки, которая казалась неразрешимой современникам, не будучи таковой.

Наши женщины свое право голоса впервые получили от Временного правительства, которое воспользовалось законодательными заготовками Государственной думы. По закону от 8 мая 1917 г. с участием женщин прошли (в июле – октябре) уже упомянутые муниципальные выборы. (Кстати, большевики получили на них в целом по России всего 7,54 % голосов, хотя их петроградский показатель оказался близок к 30 %.)

По закону от 2 августа 1917 г. женщины участвовали в выборах во Всероссийское Учредительное собрание, прошедших 21 октября – 5 декабря. Временное правительство проявило свой гендерный либерализм не только в этом, оно вообще узаконило неслыханную и небывалую до того нигде в мире полноту политических, экономических и социальных прав российских женщин, чем мы должны были бы гордиться, но почему-то даже не знаем об этом.

И не только женщин. Историк Борис Межуев напомнил подзабытый факт: Россия была первой империей в XX в., устранившей (уже в самом начале пребывания Временного правительства у власти) все виды дискриминации подданных по национальному, расовому или религиозному признакам, предоставив всем народам, входящим в состав Российской империи, равные избирательные права. Начало этому процессу было положено еще избирательным законом 1906 г., который наделил представителей неправославного населения империи правом голосовать и правом быть избранными в Государственную думу. Политическое равноправие всех народов нашей страны, никогда не считавшей себя колониальной империей, кажется нашим согражданам естественным как воздух, притом что на подобное не отважились, напоминает Б. В. Межуев, даже французские левые в период нахождения у власти Народного фронта (1936–1938 гг.).

Большевистский переворот, случившийся вскоре, формально не отменив новоприобретенные политические права, сохранил их в имитационной форме, но зато не затронул социальные, не затронул равенство полов, равенство по национальному и расовому признакам. Что же до Англии, та ввела избирательное право для женщин от 21 года без учета имущественного ценза только в 1928 г. Во Франции женское избирательное равноправие было введено лишь в 1945 г., в Японии – в 1947-м, в Швейцарии – в 1971 г. Весь же путь к полнообъемному равенству мужчин и женщин затянулся на Западе на многие десятилетия.

Кстати, мы настолько привыкли к полному и безоговорочному равенству полов, что не задумываемся над тем, как много аспектов у этого равенства. Простой пример: право открыть свой счет в банке – да и то лишь с согласия мужа – французская женщина получила только в 1942 г. (при гитлеровском ставленнике Петэне, что интересно). Возможность сделать это, не испрашивая ничьего согласия, у француженок появилась еще позже, в 1965 г.

Путь демократических стран Запада к подлинному политическому и социальному равноправию людей состоял на протяжении XX в. в преодолении многочисленных ограничений – возрастных, гендерных, социальных, имущественных, образовательных, национальных, расовых, конфессиональных, связанных с оседлостью. В одних странах этот процесс шел активнее, в других законы (в частности, о выборах) оставались – а где-то до сих пор остаются – более архаичными, до сих пор сохраняются достаточно спорные ограничения. Уже хотя бы поэтому нам не стоит забывать примеры российского первенства.