Александр Горянин - Россия. История успеха. После потопа

Если уж совсем откровенно: Россия очень вовремя расторгла этот контракт, не взяв на себя обременяющие обязательства по отношению к республикам. В Узбекистане в 1926 г. было 5 млн населения, сегодня – 28 млн, а в 2050 г. будет то ли 50, то ли 60 млн (прогнозисты спорят). И это один Узбекистан! Даже не затрагивая экономическую сторону вопроса, Россия не могла и дальше брать на себя ответственность за такой огромный народ. Как и за остальные народы, дозревшие до самостоятельного бытия.

Вообще в том, что касается южного пояса Российской империи, этот «контракт» был невыгоден всегда – за одним важным исключением. Этим исключением был Азербайджан. Без бакинской нефти СССР не выстоял бы в войне, у нас уже шла речь об этом. За одно это у нас должно быть особое отношение к Азербайджану.

Конечно, справедливость требует, чтобы у нас были «особые», то есть наилучшие, отношения со всеми бывшими республиками без исключения – хотя бы в память о времени, проведенном под общей государственной крышей, об общих жертвах военного времени, о миллионах спасшихся благодаря тому, что было куда эвакуироваться, а до того спасшихся в голодные годы, когда, к примеру, изрядная часть Поволжья устремилась в Ташкент, город хлебный, и в другие подобные края. В память о местах, куда ездили отдыхать, где проходили армейскую службу, оставили девушек, друзей и родственников. Да и просто уважая высокую степень нашего взаимного сращивания.

К этому можно было бы добавить еще многое, но с важной оговоркой: утверждения лидеров национальных элит времен перестройки о том, что Россия и русские сто с лишним лет жили за их счет, не соответствовали действительности нигде, а уж меньше всего в Средней Азии (говорю именно о ней, потому что встречал подобные утверждения в статьях узбекских и таджикских авторов в начале 90-х). Никакие поставки тамошнего хлопка, каракуля, шелка, нефти и газа не возмещали затрат на строительство городов, портов на Каспии, плотин, электростанций, мостов, железных дорог, прокладку каналов и электрических сетей, внедрение современного образования и медицины, искоренение малярии и трахомы, рывок из Средневековья в XX век. Империю не заботила выгода, а в итоге Россия может лишь мечтать о такой автодорожной сети, какая была создана в Узбекистане (говорю о том, что знаю лично). Такова была плата за империю, за русскую культурную экспансию – а это то, что останется. Нам надо просто поблагодарить друг друга, не тая обид.

Франция тоже прокладывала дороги в Африке и Юго-Восточной Азии, строила города; то же делала Голландия на Яве и Суматре. И конечно, Англия – во множестве мест. Но и обогатились эти метрополии благодаря своим колониальным империям вполне серьезно. О России такого никак не скажешь. Она и здесь особенная.

Говорят, затраченные средства и усилия можно было бы обратить на внутреннее развитие. Звучит убедительно. Но и жалеть о сделанном не стоит. Миры и культуры должны проникать друг в друга, в том числе и таким способом, – диффузия необходима: это один из главных законов развития человечества.

Рассуждая об империи, важно также не поддаться на уверения хитрых пропагандистов, в изобилии появившихся с некоторых пор в Киеве и Львове, в том, что Украина была одной из российских колоний. Лучше послушать умного человека. Известный украинский философ, директор Института философии УАН в Киеве Мирослав Владимирович Попович говорит по этому поводу не без юмора: «Украину нельзя назвать колонией России, разве что это выражение будет употребляться в каком-то поэтическом смысле слова». И поясняет: «Украина принимала огромное участие в развитии общеимперской культуры», это было следствием «включения украинцев как в процессы колонизации присоединенных территорий, особенно на востоке, так и в процессы имперского культурно-политического строительства». Попович приходит к важному выводу: «Если русский язык станет для Украины одним из иностранных, будет потеряна также и огромная часть нашей собственной культуры». Украина была частью имперской метрополии, а украинцы – частью имперской нации. Как и белорусы.

Потомки когда-нибудь оценят христианскую мудрость и политический инстинкт российского народа, с миром отпустившего все республики вчерашнего СССР. Включая те, что были частью метрополии, коронными землями Российской империи – Украину и Белоруссию, – но захотели самостоятельности, и их право на самостоятельность было признано. Ни одной из четырнадцати новых стран не пришлось вести войну за независимость. Пример Югославии и сербского народного несогласия на «развод» показывает, что бывают куда более ужасные сценарии раздела. Причем и югославский, согласимся, не предел.

Если завтра провести всероссийский опрос: «Желаете ли вы, чтобы Россия вновь объединилась с бывшей советской республикой такой-то?», из четырнадцати бывших ССР, уверяю, будут отвергнуты двенадцать или даже тринадцать – Украина может пройти, а может и не пройти. Даже в провинциальных русских городах полно сегодня гастарбайтеров и переселенцев из Средней Азии, Закавказья, Украины, Молдавии, так что все все понимают.

Очень важно, что к моменту распада СССР в России был законно избранный президент – притом не каким-нибудь Верховным Советом, а на всеобщих выборах, из нескольких кандидатов, – была объявленная государственность. Только поэтому все вышли из Союза по старой формуле «вместе и наравне» (как и, в теории, входили). Не будь этого, уход республик был бы уходом, по сути, не от Союза ССР, а от «большой России», и тогда большой крови избежать бы не удалось.

Бесспорно, распад СССР пошатнул все мироустройство. Можно даже согласиться с тем, что он стал геополитической катастрофой, каких история знает немного. И на личном уровне, повторю, это была драма миллионов людей, а для многих и трагедия. Но все же не будем горевать о случившемся. Россия получила дар, в возможность которого не верил, кажется, никто: уродливая утопия, стоившая нам немыслимых жертв и выжатой как лимон страны (еще раз перечитайте сказанное Солоухиным), была ликвидирована практически бескровно.

Наверняка между 1985 и 1991 гг. многое следовало сделать лучше и правильнее, но для этого был необходим дар видеть будущее. Признавая допущенные ошибки, отдадим перестройке должное: она стала мостом к новой России. Страшно подумать: неужели мы и сегодня могли жить «под мудрым руководством», поворачивать сибирские реки в Среднюю Азию? Не прекращалась бы гонка вооружений, катили «колбасные электрички», погромыхивал «железный занавес», советский народ стоял в очереди за «импортным дефицитом»? Не говоря уж о том, что могло продолжаться балансирование на грани ядерной войны, а Россия по-прежнему тащила бы тяжелеющий с каждым годом воз «союза республик». Нет, все это кончилось бы в 90-е так или иначе. Боюсь только, что «иначе» означало бы: через новую гражданскую войну.