Итоги Итоги - Итоги № 1 (2012)

Надеюсь, эта наша публика будущего прекрасно понимает, что никакой МР3-диск не передаст это фантастическое ощущение КОНЦЕРТА — сиюминутности и невозвратности Творимого, как никакая аудиокнига не передаст того трепета от перелистывания страниц книги печатной. Ведь именно за эмоциями мы приходим и в театр, и на концерт. В конце концов великая романтическая мечта о неповторимости мгновения — эта наше прямое музыкантское дело...

Хочется научиться так планировать жизнь, чтобы было время на общение с друзьями не только на работе, а путешествовать не только во время гастролей. Смешно сказать: последний раз в кино я был в Модене лет 10 тому назад, смотрел ужасающую по качеству копию Феллини... Мечтаю поехать в Таллин, посидеть в кафе с видом на Олевисте... Может, достанет времени дочитать китайский эпос великого У Чэн-эня «Путешествие на Запад» — на третьем томе я застрял еще на прошлой премьере.

Феликс Коробов

глав­ный ди­ри­жер МАМТа

Ничто не может согреть душу лучше, чем свежие приключения любимого с детства героя. В конце прошлого года вышла новая книга о Шерлоке Холмсе. Конечно, не впервые с момента смерти Артура Конан Дойла: продолжений и вариаций была тьма, и «Дом шелка» вряд ли стал самым нетривиальным произведением о знаменитом сыщике. Суть не в художественных качествах книги, написанной маститым британцем Энтони Горовицем, а в том, что «Дом шелка» ему заказали сами наследники Конан Дойла. Приключения детектива, «скрытые его другом и биографом Ватсоном и обнародованные сто лет спустя», появились на прилавках именно сейчас не случайно: спрос на них велик как никогда. Осталось понять, почему.

В России «Дом шелка» вышел к длинным каникулам. Как и фильм «Шерлок Холмс: Игра теней» — продолжение хита двухлетней давности. Сиквел, как водится, оказался нахальнее, богаче и веселее предшественника и денег собрал больше. Рубеж 2011—2012 годов оказался историческим моментом, когда страна (наконец-то!) избавилась от многолетнего проклятия отечественных «тотальных блокбастеров», не так давно оккупировавших все без исключения экраны. Результат вряд ли кого-то удивит: «Шерлок Холмс 2» собрал кругленькую сумму, обогнав всех конкурентов.

Однако не все же читают книги и ходят в кино! В эти сумрачные дни среднестатистический гражданин РФ предпочтет включить телевизор. С отставанием всего на сутки от Великобритании один из центральных каналов показал 1 января первую серию второго сезона сериала «Шерлок», взбудоражившего весь мир летом 2010-го (всего на полгода позже, чем «Шерлок Холмс» Ричи). Того самого, где Холмс и Ватсон — жители Лондона XXI века, доктор ведет популярный блог, а его эксцентричный друг копается в смартфонах, предпочитая устаревшей трубке никотиновый пластырь. Проект изначально был рискованным: и Холмсов сегодня развелось, как нерезаных собак Баскервилей, и осовременивание классических сюжетов могло нарваться на резкую критику, и сам формат — три полуторачасовых фильма — нетипичен. Но успех был сенсационным, чему свидетельством и новый сезон, и огромные рейтинги. Каламбур с экрана айфона главной героини I am Sher-locked заполнил Интернет: мир замкнуло на Холмсе.

Выходит, слишком много Шерлоков не бывает. А ведь, казалось бы, куда больше! Не всем известно, что Шерлок Холмс вместе с графом Дракулой (почти ровесником, кстати) — самый популярный герой кинематографа, с большим отрывом от Д"Артаньяна или Джеймса Бонда. У обоих — более чем столетняя история, оба давно вышли за границы, предписанные отцами-основателями, и ведут самостоятельную жизнь. Но показательно, что последние инкарнации Дракулы — томные тинейджеры из «Сумерек» или в лучшем случае их менее гламурные сородичи-кровососы из шведского «Впусти меня». Другими словами, дети. Если в начале прошлого века граф-вампир был героем запретным, из области табуированной эротики, то сегодня превратился в кумира молодежи, потеряв немалую часть харизмы. С Холмсом все ровно наоборот. Новеллы Конан Дойла долгие десятилетия считались идеальным чтивом для пытливого юношества. Сегодня аудитория Шерлока Холмса стремительно взрослеет, впору присваивать фильмам недетские рейтинги. Аллюзии гомосексуального характера в «Игре теней» недвусмысленны, во втором сезоне «Шерлока» героя соблазняет обнаженная Ирэн Адлер — к слову, лесбиянка… Сэр Артур, вероятно, был бы удивлен.

Это намек, не более. Но намек знаменательный. Иррациональное отключение рассудка, за которое всегда отвечал Дракула, больше не в моде. Мозги вдруг стали главной эрогенной зоной, а равнодушный как к мужскому, так и к женскому полу Холмс превратился в секс-символ: «Думать — это сексуально», как замечает Ирэн. В хаосе мира, готового к апокалипсису, смертельно зараженного технологиями, фобиями и маниями, здравый смысл остался единственным островком, на котором можно спастись от потопа. И чтобы увидеть это, не обязательно владеть в совершенстве дедуктивным методом. Достаточно немного поработать головой.

Антон Долин

ки­нок­ри­тик

Факультет журналистики МГУ в последнее время принято поругивать — и не те кадры кует, и оплотом свободомыслия и прогресса, как когда-то, уже больше не является. Но все это не отменяет того факта, что почти в каждой редакции, будь то федеральные издания и каналы или скромная районная газета, найдется хотя бы один выпускник журфака. Причем со стопроцентной вероятностью учился он в эпоху Ясена Засурского — другой у факультета журналистики не было. Засурский работает на факультете с момента его основания, несколько десятилетий занимал должность декана, а сейчас является президентом факультета и до сих пор читает лекции. При нем случались и маленькие революции, и закручивание гаек, и перестройка учебного курса на новые, уже демократические рельсы. Как это было и чего от жизни ждет новое поколение его студентов?

— Ясен Николаевич, биография у вас для советского времени нетипичная: молодого специалиста вдруг выпускают за рубеж, причем сразу в капстрану. Как это получилось?

— В конце 1958 года я как стипендиат ЮНЕСКО поехал на целых два месяца во Францию и Англию. Рекомендовал меня первый декан факультета журналистики Евгений Лазаревич Худяков. Это было целое дело — собрать все характеристики, но поскольку в 1958 году оттепель еще ощущалась, с оформлением затруднений не возникло. Я смог побывать в редакциях многих газет, параллельно читал в вузах лекции о советской журналистике. В это же время во Франции случился кризис колониальной системы, шла война в Алжире. В обществе на эту тему развернулись довольно острые дискуссии, чувствовалось напряжение. Помню, главный редактор газеты «Монд» делился со мной: «Владелец издания Юбер Бёв-Мери намекает, что нас в любой момент могут закрыть. Потому что мы критикуем колониальную политику французского правительства».