Юрий Трубин - Листая страшные страницы

Не исключено также и то, что Гитлер комплекс под Винницами уничтожить вообще не мог. Сейчас нам известно как трудно уничтожимо ядерное и химическое оружие. Все это требует особенных технологий и времени. Огромная скованная сила не подпускает к себе так просто уже и собственных создателей.

В 1908 году в далекой сибирской глухомани произошел фантастической силы взрыв. Потом его назвали тунгусским метеоритом, хотя никакого метеоритного тела никогда найдено не было.

Ученые и фантасты, разрабатывая тему непонятного взрыва, написали множество статей и книг.

Аргументы в пользу метеорита со временем не стали выдерживать критики. На смену пришли две другие идеи: стремительно ворвавшегося в атмосферу очень разряженного космического тела, которое сыграло роль вакуумной бомбы, или космического корабля пришельцев, потерпевшего катастрофу.

Однако и это тоже стало активно оспариваться.

Не получалось с космическим кораблем, поскольку траектория его входа непременно должна была быть касательной и эффект от взрыва (разбросанные деревья и прочее) продемонстрировал бы «шлейф». Расчеты по разряженному телу не дали никаких подтверждений, точнее, опровергли такую гипотезу. И окончательно стало ясно, что взрыв мог произойти либо с поверхности, либо с подвисшего над этим местом объекта.

Ситуация прояснилась много позже, так и не став достоянием гласности.

Шаманство в конце 70-х годов также привлекло к себе внимание советских специальных служб. И совершенно обоснованно, так как это очень древняя культура по освоению определенных вибраций через физиологическую динамику. Шаманы концентрируют таким способом собственную энергетику в нужных диапазонах и действительно способны вылечивать от многих болезней, нормализуя пациента соответствующими волновыми воздействиями. Шаманы, разумеется, делают это без всяких теорий, используя древние методы. Самые сильные из них разгоняют свою энергетику до очень высоких частот, приобретая, в том числе, локационные качества.

И вот, в процессе исследований и дружелюбных контактов с шаманами вдруг неожиданно зазвучала тема тунгусского метеорита.

Выяснилось, что именно это место тайги издавна считалось в шаманской культуре данного региона не то, чтобы священным, а правильнее сказать, заповедным. Шаманы совершали туда, нечто вроде паломничества. Цель его состояла в том, чтобы суметь увидеть то, что находилось под таежной поверхностью. А тот, кому это удавалось, мог считать себя настоящим шаманом в смысле полноценного овладения профессиональной силой.

Вот какое описание зоны «тунгусского метеорита» зафиксировалось во многовековом (то есть задолго до взрыва), изустно передаваемом шаманском наследии.

Деревья в этом месте расступались, открывая большое слегка заболоченное пространство. Встав с края, чтобы быть спиной к солнцу, шаман мысленно производил положенные ему трансовые действия, то есть моделировал физиологическую динамику в собственном сознании. В пике этого состояния он должен был как бы включить туда пространство перед собой и все, что под ним находится. На понятном нам уже языке — выйти на локацию. Удавалось не всем. Но те, кому удавалось, видели (образами сознания) одно и то же.

Огромную полусферу в земной глубине на чем-то вроде высокой окаймляющей ее платформе. И девять сигарообразных тел, выходящих на платформу из сферического основания, с концами, помещенными в узлах, технически напоминающих выходные шлюз-камеры.

Анализ сделанных на основе этого описания рисунков приводит к вполне отчетливому представлению об объекте.

Несомненно, это подводная база. С выступающими из шлюзовых камер подводными лодками. Размеры лодок не очень велики, по-видимому, около пятидесяти-шестидесяти метров в длину.

Нужно еще уточнить, что купол на платформе — отнюдь не строгая полусфера. Он заметно вытянут. Скорее, это две трети яйца вверх более острым концом. Ориентировочная высота — более ста пятидесяти метров. Высота платформы — около тридцати.

Что и по какой причине уничтожило эту базу в 1908 году, работавшую в далекие времена под толщей воды? Или кто?

Боюсь, на этот вопрос очень не скоро удастся ответить. Попытаемся, поэтому, ответить на два других, ранее уже нами поставленных.

Почему жившие всегда среди нас обладатели огромных знаний не открывали их человечеству? И почему научно-технический прогресс не стартовал на несколько сотен лет раньше? Скольких тягостных трудов, бед и сложностей, кажется, удалось бы избежать.

Действительно, в чем-то история человечества могла быть быстрее и легче. Но «легче», во-первых, не значит «лучше». А что касается «быстрее», то быстрее к чему?

Ножом можно резать и хлеб и человека.

Каждое, почти, техническое изобретение употребимо как во благо, так и во вред.

Разумные же родители не дают своим детям острые предметы и спички.

Вырвавшееся прежде времени на свободу знание чрезвычайно опасно. Вот почему те, кто разумнее нас, на этот счет всегда старались перестраховаться. Вот почему полторы тысячи лет прошли в Европе (опорной базе цивилизации) с максимальной задержкой научно-технического параметра. Это не было самоцелью, потому что на протяжении всех тех лет шла работа над человеком через его религиозное сознание, которое одно только и могло противостоять инертности человеческой души, с одной стороны, и стихийным методам удовлетворения личных интересов, с другой. Вместе с этим, особенно в первом тысячелетии, шла напряженнейшая работа по осмыслению религией самой себя, для максимально точного и глубокого проникновения в христианство. И важно было, чтобы лучшие умы человечества занимались почти исключительно этим.

Христианство, как никакая другая религия, требует объединения умственных и духовных сил. Поэтому интеллектуальный потенциал человечества был сконцентрирован именно в богословской сфере.

Иначе, в связи с этим, нужно смотреть и на средневековую борьбу с ересью и даже на деятельность инквизиции. В главном своем содержании происходившее отнюдь не было направлено на подавление личности.

Мы уже высказали мысль о том, что свобода никак не может считаться высшей ценностью. Сама по себе она не только не имеет нравственной окраски, но и не располагает к созидательной деятельности, поскольку последняя уже подразумевает самоограничения во имя чего-то. Чего-то более ценного, чем вся человеческая жизнь или некоторая ее часть. Зато инертность не может жить без свободы, поскольку любое побуждение это уже несвобода, это уже подчинение себя чему-то. А дальше из пустого свободного корня растет стихия и ее родной брат — произвол (сделаю все, что захочу).